Ужас на немецком языке
Ужас на немецком языке
1 ужас
2 ужас
3 ужас
наводи́ть у́жас на кого́-либо — j-m (D) Entsétzen [Schrécken] éinflößen
прийти́ в у́жас — entsétzt sein
я в у́жасе — ich bin entsétzt
её охвати́л у́жас — sie wúrde vom Gráuen gepáckt
како́й у́жас! — wie entsétzlich!, wie schrécklich!
у́жасы войны́ — die Gréuel des Kríeges
он то́лько сейча́с почу́вствовал весь у́жас своего́ положе́ния — erst jetzt begríff er, wie schrécklich séine Láge war
у́жас как хо́лодно — es ist entsétzlich kalt, es ist éine gráuenhafte Kälte
См. также в других словарях:
ужас — ужас, а … Русский орфографический словарь
УЖАС — ужаса, м. 1. только ед. Чувство сильного страха, испуга, приводящее в состояние подавленности, оцепенения, трепета. «Стеня от ужаса, после долгих усилий проснулась Валерия.» Тургенев. «Ужас леденит наши сердца.» Тургенев. «Холод ужаса пробежал…… … Толковый словарь Ушакова
Ужас — Ужас: Ужас (аффект) крайняя форма страха. Ночной ужас расстройство сна, характеризующееся резким пробуждением в состоянии сильного страха. В искусстве Литература ужасов жанр фантастической литературы, имеющий дело со… … Википедия
ужас — См. много поражать ужасом, привести в ужас, распространять ужас. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. ужас много; возмутительно, где это видано, жуть, страсть, трагичность,… … Словарь синонимов
УЖАС — УЖАС, а, муж. 1. Чувство сильного страха, доходящее до подавленности, оцепенения. Наводить у. на кого н. Охватил у. 2. обычно мн. Явление, положение, вызывающее такое чувство. Рассказывать ужасы. Ужасы войны. Фильмы ужасов. 3. Крайнее изумление,… … Толковый словарь Ожегова
ужас — безмерный (К.Р., Цензор); беспредельный (Короленко); бессильный (Надсон); бесформенный (Короленко); безумный (Бальмонт); безысходный (Арцыбашев); глубокий (П.Соловьева); дикий (Арцыбашев, Бальмонт, Блок, Бунин, П.Я.); животный (Андреев); мрачный… … Словарь эпитетов
ужас — Ужас, ужасно, тонко чувствуя язык, мы можем делать свою речь более выразительной; эти слова – ужас и ужасно – не только придают нашей речи эмоциональную окраску, но и подчеркивают некоторые тонкости. Так, если вы используете слова ужас или ужасно … Словарь ошибок русского языка
ужас — УЖАС, разг. кошмар УЖАСАТЬСЯ/УЖАСНУТЬСЯ, разг. ахнуть, разг. содрогаться/содрогнуться, разг. сниж. ужахаться/ужахнуться … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
ужас — сущ., м., употр. очень часто Морфология: (нет) чего? ужаса, чему? ужасу, (вижу) что? ужас, чем? ужасом, о чём? об ужасе; мн. что? ужасы, (нет) чего? ужасов, чему? ужасам, (вижу) что? ужасы, чем? ужасами, о чём? об ужасах 1. Ужасом называют… … Толковый словарь Дмитриева
Ужас на немецком языке
1 ужас
2 ужас
3 ужас
4 ужас
наводи́ть у́жас на кого́-либо — j-m (D) Entsétzen [Schrécken] éinflößen
прийти́ в у́жас — entsétzt sein
я в у́жасе — ich bin entsétzt
её охвати́л у́жас — sie wúrde vom Gráuen gepáckt
како́й у́жас! — wie entsétzlich!, wie schrécklich!
у́жасы войны́ — die Gréuel des Kríeges
он то́лько сейча́с почу́вствовал весь у́жас своего́ положе́ния — erst jetzt begríff er, wie schrécklich séine Láge war
у́жас как хо́лодно — es ist entsétzlich kalt, es ist éine gráuenhafte Kälte
5 ужас м
6 ужас м
См. также в других словарях:
ужас — ужас, а … Русский орфографический словарь
УЖАС — ужаса, м. 1. только ед. Чувство сильного страха, испуга, приводящее в состояние подавленности, оцепенения, трепета. «Стеня от ужаса, после долгих усилий проснулась Валерия.» Тургенев. «Ужас леденит наши сердца.» Тургенев. «Холод ужаса пробежал…… … Толковый словарь Ушакова
Ужас — Ужас: Ужас (аффект) крайняя форма страха. Ночной ужас расстройство сна, характеризующееся резким пробуждением в состоянии сильного страха. В искусстве Литература ужасов жанр фантастической литературы, имеющий дело со… … Википедия
ужас — См. много поражать ужасом, привести в ужас, распространять ужас. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. ужас много; возмутительно, где это видано, жуть, страсть, трагичность,… … Словарь синонимов
УЖАС — УЖАС, а, муж. 1. Чувство сильного страха, доходящее до подавленности, оцепенения. Наводить у. на кого н. Охватил у. 2. обычно мн. Явление, положение, вызывающее такое чувство. Рассказывать ужасы. Ужасы войны. Фильмы ужасов. 3. Крайнее изумление,… … Толковый словарь Ожегова
ужас — безмерный (К.Р., Цензор); беспредельный (Короленко); бессильный (Надсон); бесформенный (Короленко); безумный (Бальмонт); безысходный (Арцыбашев); глубокий (П.Соловьева); дикий (Арцыбашев, Бальмонт, Блок, Бунин, П.Я.); животный (Андреев); мрачный… … Словарь эпитетов
ужас — Ужас, ужасно, тонко чувствуя язык, мы можем делать свою речь более выразительной; эти слова – ужас и ужасно – не только придают нашей речи эмоциональную окраску, но и подчеркивают некоторые тонкости. Так, если вы используете слова ужас или ужасно … Словарь ошибок русского языка
ужас — УЖАС, разг. кошмар УЖАСАТЬСЯ/УЖАСНУТЬСЯ, разг. ахнуть, разг. содрогаться/содрогнуться, разг. сниж. ужахаться/ужахнуться … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
ужас — сущ., м., употр. очень часто Морфология: (нет) чего? ужаса, чему? ужасу, (вижу) что? ужас, чем? ужасом, о чём? об ужасе; мн. что? ужасы, (нет) чего? ужасов, чему? ужасам, (вижу) что? ужасы, чем? ужасами, о чём? об ужасах 1. Ужасом называют… … Толковый словарь Дмитриева
Ужасы немецкого языка: Марк Твен VS Deutsch
Я читаю рассказ «The Awful German Language» Марка Твена (Об ужасающей трудности немецкого языка). Если немецкий язык дается вам с трудом, то вы вздохнете с облегчением: не я один такой, вон и Марк Твен мучился. Наверняка найдутся и такие читатели, которые захотят поспорить с классиком американской литературы и встать на защиту великого и ужасного немецкого языка.
По его собственным словам, Марк Твен выучил немецкий язык «ценой невероятных усилий и трудностей: достаточно сказать, что нам за это время пришлось похоронить трех учителей». Видимо, поэтому он посчитал себя вправе назвать немецкий язык самым «безалаберным, бессистемным, скользким и увертливым языком во всем свете». Так и хочется возразить ему: разве есть язык более логичный и системный, чем немецкий (эсперанто не в счет – он искусственный)! Но, читая дальше, нельзя сдержать улыбку: «Вас носит в этом хаосе, как щепку в волнах; а когда вы уже думаете, что нащупали твердую почву среди бултыхания и сумятицы десяти частей речи, вы, перевернув страницу, читаете: «Учащемуся необходимо усвоить следующие исключения». Пробегаете страничку до конца и видите, что исключений больше, чем примеров на самое правило». Так и вспоминается тетрадка с написанными правилами определения рода имен существительных. Наверное, это состояние знакомо всем, когда-либо изучавшим немецкий язык.
О существительных, прилагательных и их склонении
«Когда немцу попадает в руки прилагательное, он принимается склонять его на все лады, пока не досклоняется до абсурда.»
Тут автор приводит табличку со склонением выражения Mein guter Freund (мой хороший друг) с неутешительным выводом: Пусть кандидат в сумасшедший дом запомнит все эти варианты, и за его избрание можно быть спокойным. В Германии лучше вовсе не иметь друзей, чем столько с ними возиться.
Хорошо еще, что Твен не учил русский язык, с нашими шестью падежами, суффиксами и падежными и родовыми окончаниями и существительных и прилагательных – представляете себе тогда его отчаяние?
«Я упразднил бы дательный падеж… дательный падеж – дело темное: вы никогда не знаете, в дательном вы падеже или нет, и узнаете об этом только случайно, – и никто не скажет вам, с каких пор вы в нем находитесь, почему, и зачем, и как вы из него выберетесь.»
Удивительно, но после всех нападок на имена существительные Марк Твен назвал удачной идеей то, что по-немецки все существительные пишутся с прописной буквы («а удачные идеи в этом языке особенно бросаются в глаза по причине их большой редкости»). Правда, он сразу оговорился, что по причине этого возможна путаница, ведь любое имя собственное можно принять за обозначение предмета, «а это заведет вас в такие дебри, что потом уже не докопаетесь до смысла».
О порядке слов и сказуемом
«Если уж немецкий писатель нырнет во фразу, так вы не увидите его до тех пор, пока он не вынырнет на другой стороне своего Атлантического океана с глаголом во рту.»
«Немцы берут одну половину глагола и ставят ее как верстовой столб, берут другую и ставят второй столб. Между этими столбами они наваливают груду слов. И как наваливают! Полными лопатами!
..Следом же за глаголом – как я понимаю, украшения ради – пишущий подсыпает с десяток всяких «haben sind gewesen gehabt haben geworden sein», и прочее и тому подобное, и только теперь импозантное сооружение завершено. Это заключительное «аминь» представляет собой нечто вроде росчерка при подписи: не обязательно, но красиво.»
О сложных словах
«Я упразднил бы в немецком языке непомерно длинные составные слова или потребовал бы, чтобы они преподносились по частям – с перерывами на завтрак, обед и ужин.»
«Некоторые немецкие слова настолько длинны, что их можно наблюдать в перспективе. Когда смотришь вдоль такого слова, оно сужается к концу, как рельсы железнодорожного пути.»
О немецком языке
«Глубокие филологические изыскания привели меня к выводу, что человек, не лишенный способностей, может изучить английский язык в тридцать часов (исключая произношение и правописание), французский – в тридцать дней, а немецкий – в тридцать лет. … Если немецкий язык останется в своем нынешнем виде, как бы ни пришлось почтительно и деликатно сдать его в архив, причислив к мертвым языкам. Ибо, поистине, только у мертвецов найдется время изучать его.»
Надо отдать Твену должное, после всей этой критики и высмеивания немецкого языка автор «Тома Сойера» отметил и его преимущество, которое состоит в немецкой орфографии. Выучив за один день немецкий алфавит, можно без посторонней помощи прочитать любое слово, чего не скажешь о родном языке Твена – английском. И уж с этим-то точно сложно не согласиться.
В заключение своего рассказа Марк Твен дает совет – провести реформу немецкого языка, чтобы упростить его. Естественно, реформа должна коснуться так полюбившихся ему родов, падежей, сложных слов и составных сказуемых – все их следует упразднить. Но больше всего мне понравилась восьмая рекомендация:
«… я сохранил бы слова «Schlag» и «Zug» с их привесками и убрал бы все прочие слова. Это значительно упростит язык.»
А еще за всей этой иронией и преувеличениями мне слышится и крик о помощи ученика, отчаявшегося осилить сложную немецкую грамматику… А Вам как кажется?
Марк Твен и его Ужасный Немецкий Язык
Носителям языка, особенно тем, кто не очень интересуется другими языками, часто кажется, что их родная речь самая простая и логичная. Разумеется, это заблуждение, но в ловушку эту попадают и великие.
Я люблю Марка Твена, нет, я очень люблю Марка Твена, я обожаю его детские истории, полные неожиданных приключений, его рассказы, сатирические заметки, и афоризмы. Я читал его рассказы и повести сначала по-русски, потом по-английски, но однажды наткнулся на переведённый на русский язык рассказ — The Awful German Language (Ужасный немецкий язык). Да, читать его по-английски действительно смешно (особенно если представить себя, например, американцем), но переводить ЭТО на русский? Нет, я, конечно, не против перевода и, надо сказать, переводчик проделал большую и очень сложную работу, но что странного или смешного для русского человека в 4-х(!) немецких падежах и нескольких простейших окончаниях. Разве что удивиться, почему так мало и так просто. И, если человек не знает хотя бы английского, то после каждого высказывания ему нужно будет делать пояснения и сноски. Тем более мне непонятны выпады русскоязычных писак в поддержку автора.
Не так давно наткнулся на одном из форумов на следующий пост:
Завтра буду сдавать миржур Вороненковой (а она германист между прочим). Голова пошла кругом ещё на стадии первых попыток понять и запомнить хоть какие-нибудь названия выдающихся немецких газет и концернов. На языке вертится шпильдебрахиль, я правда не знаю что это и есть ли такое вообще. По нелепой логике читаю Твена, и теперь уже нисколько не разочаровываюсь в своей неспособности понять немецкий язык.
И это пишет человек говорящий по-русски!
Подискутировать с Марком Твеном по поводу «Ужасного немецкого» (The Awful German Language) я собирался давно. И пусть говорят, что спорить с людьми, ушедшими в мир иной неэтично, человечество постоянно только этим и занимается, обновляя, совершенствуя и пополняя свои знания и опровергая взгляды своих предшественников.
В рассказе Марк Твен, со свойственным ему юмором и иронией, рассказывает о трудностях изучения немецкого языка, но рассказ его наполнен злым сарказмом и пропитан негативом. Мне кажется, негоже человеку пишущему, называть глупым чужой язык и говорить о бестолковости его изобретателя. Это скорее позволительно студенту троечнику.
Чего стоит только фраза: Surely there is not another language that is so slipshod and systemless, and so slippery and elusive to the grasp. Автор обвиняет немецкий язык в небрежности и бессистемности и утверждает, что нет другого столь трудного для понимания языка. Твен явно не учил русский, с его шестью падежами, суффиксами, падежными и родовыми окончаниями даже в числительных, иначе он восхищался бы простотой немецкого.
Впрочем, и родной язык Твена — английский нельзя обвинить в излишней систематичности, не говоря уже об английской орфографии (сами англичане называют ее: jumbled — смешанной, спутанной). Если же мы начнём сравнивать английскую и немецкую орфографии, то сравнение будет однозначно в пользу немецкой! Не говоря уже о количестве английских времён.
Хочу сразу оговориться, что любой язык, на котором говорят люди планеты Земля (других языков мы пока не знаем), заслуживает уважения и внимания, тем более, великий немецкий язык, на котором говорили и творили Гёте и Гейне, Гюнтер Грасс, Герман Гессе, Конрад Рентген, Альберт Эйнштейн и многие другие гении, обогатившие сокровищницу мировой литературы и науки.
Теперь, я думаю, следует сделать небольшой экскурс в историю. Видимо Твен не знал или забыл о том, что и сам английский язык имеет германские корни и лингвистически относится к германской языковой группе, а сами англосаксы — потомки англов, саксов и ютов (с примесью, конечно, кельтов, викингов/норманнов), говоривших на германских и протогерманских языках.
Современная трактовка происхождения английского языка выглядит примерно так:
Французский сам по себе является потомком латыни, по этой причине слов с латинскими корнями в английском значительно больше чем с германскими. Нормандский диалект французского вырос из скандинавского древа, так что если покопаться, то можно найти и другие корни. Тем не менее грамматическое, синтаксическое и семантическое строение английского языка указывает на его германское происхождение. Таково мнение большинства современных учёных.
Надо отдать должное англичанам и их многонациональным предкам, которые осознанно или скорее в силу сложившихся условий сформировали очень удобный язык, в котором смешались и практически превратились в один все падежи, пропали падежные артикли и окончания, свойственные прародителям. Глаголы в нем запросто становятся существительными, а существительные превращаются в прилагательные без малейшего видоизменения. Я думаю, причина таких трансформаций именно в многонациональности — людям надо было договариваться, общаться, а времени учить сложную грамматику не было. Как показала практика нескольких столетий, язык вполне может обходиться без всех этих премудростей. Таким образом, родился язык с о-о-очень простой грамматикой и ужасной орфографией, а причина такой орфографии все в том же смешении языков.
Но мы отвлеклись… В этой статье я позволю себе сравнивать 3 языка — русский, немецкий и английский.
Мистер Клеменс возмущается склонением немецкого слова «дождь» der Regen А всего-то и надо — запомнить, что дождь мужского рода, 4 падежных артикля и простенькие изменения во множественном числе. Не буду здесь вдаваться в тонкости и уточнять падежи, а просто приведу наглядные примеры. Итак немецкий:
Как видим, изменения минимальные всего 2 варианта самого слова, без изменения корня. Есть в немецком чуть более сложные слова, но и они ненамного страшнее. Ещё более возмутительным кажется Твену добавление окончания у некоторых существительных в дативе: dem Hause, dem Pferde, dem Hunde.
А вот что сказал бы мистер Клеменс про наши шесть, только официально признанных, падежей (реально их значительно больше) остаётся только догадываться:
10 вариантов окончаний и это далеко не самое сложное слово русского языка! А ведь у нас склоняются с изменениями окончаний прилагательные и числительные и чего стоят сами числительные!
А у существительных есть единственное число, двойственное число, множественное число и собирательное число!
По какой-то загадочной причине, существительные множественного числа, без уточнения их количества, употребляются в русском языке в именительном падеже: у нас есть (кто?) ученики, но эти же ученики 
попадают в родительный падеж, если употребляются с числами больше четырёх: пять (кого?) учеников. Ещё у нас есть одно очень интересное, и тоже множественное, число. Некоторые источники называют его парным: два, три или четыре (кого? чего?) ученика, тоже вроде бы родительный падеж, но с каким-то странным окончанием (как в единственном числе). Не забываем и о собирательном числе: трое учеников. Здесь форма существительного совпадает с множественным числом больше пяти. Если же существительное образовано из прилагательного, например: рабочий, больной, выздоравливающий и т.п., то эти отличия исчезают. Сравните: два рабочих, пять рабочих; в парном числе: четыре рабочих; и в собирательном: трое рабочих.
Собирательным числом существительных иногда называют и такую форму: мужичьё, вороньё — все, кто есть (как правило слова в такой форме имеют пренебрежительную окраску).
В немецком все так же просто, как и в английском — есть единственное число и множественное число: ein Mann, zwei, drei, vier, fünf, zwanzig. Männer.
Да-а-а, хорошо все-таки, что Марк Твен не добрался до изучения богатого русского языка.
О построении предложения: Твен возмущается построением предложения и количеством придаточных предложений, а так же тем, что слова в предложении расположены в весьма странном порядке и смысл предложения становится ясен только после прочтения глагола, находящегося где-то далеко в конце предложения. Но, комментируя этот факт, Твен пишет по-английски: …and you find out for the first time what the man has been talking about (и вы лишь тогда впервые поймёте, чём человек говорил о).
About конечно не глагол, но для иностранца (для русского в частности), его расположение в конце предложения кажется, по меньшей мере, странным, и подобные странности мы встречаем на каждом шагу, изучая практически ЛЮБОЙ иностранный язык. Но это не даёт нам повода и права называть носителей языка или его изобретателя глупыми, а сам язык корявым.
Я умышленно выделил слово изобретатель — это цитата. Ценя чувство юмора Твена, должен все-таки заметить, что изобретателем языка мог бы быть назван, например, Людвиг Заменгоф (Ludwig Lazarus Zamenhof) который в 1887г. изобрёл эсперанто. Но живые языки никто не изобретал, они формировались веками под влиянием множества взаимосвязанных и порой труднообъяснимых факторов. Справедливости ради надо заметить, что многие учёные, а также правители пытались насаждать (и не всегда безуспешно), свои правила языка.
Цитата:
У каждого существительного свой род, но не ищите здесь ни логики, ни системы; а посему род каждого существительного в отдельности нужно вызубрить наизусть.
Ну что ж, и этим нас не удивишь, мы ведь вызубрили НАИЗУСТЬ род каждого слова. Вот почему например: «собака» в русском языке женского рода, даже если это кобель. И хотя слову собака есть заменители, вряд ли кто-то сегодня скажет у меня есть пёс или кобель. Почему ворона, сорока, галка женского рода, а воробей или, скажем, голубь — мужского? Могу с определённой долей уверенности сказать: этого не знает НИКТО! Логики никакой. Так стоит ли нам русским хихикать над несуразностями немецкого языка?
А что же сам английский? В английском языке род как понятие практически отсутствует, и даже у одушевлённых существительных определить его бывает непросто! Например, если по-русски мы говорим ты пошёл/пошла, то по-английски (you went) все едино, и перевести это можно как «ты пошло». Спасают только местоимения: he, she, it, но если их нет то может возникнуть маленькое недоразумение. Впрочем, в настоящем времени русского языка мы тоже прекрасно обходимся без родовых окончаний и понимаем друг друга: ты идёшь, он/она/оно идёт. В то же время большинство плавсредств по-английски имеют женский род, т.е. корабль или лодка у них she. Но не будем искать логику там, где её нет. Кстати, на нашем сайте у вас есть возможность поближе познакомиться с родом английских существительных, и сравнить их с системой родов в немецком языке.
Цитата:
. Freundschaftsbezeiigungen. Dilettanleiiaufdringlichkoiton. Stadtverordnetenversammlungen. Generalstaatsverordnotenversaiamlungen. Этого уже не назовешь словами — это алфавитные процессии. К тому же они не какая-нибудь редкость. Разверните любую немецкую газету, и вы увидите, как они торжественно маршируют через всю страницу, а при некотором воображении увидите знамена и услышите духовой оркестр. Как бы скромны ни были сами по себе речи, подобные слова придают им воинственное звучание.
Что тут сказать, так сложилось, таковы традиции языка и их надо уважать. Но родной язык Марка Твена — английский, в этом тоже силен и кое в чем даже превосходит русский. Например: «самозачищающийся» или «частнопредпринимательский», ничего не стоят против «pneumonoultramicroscopicsilicovolcanoconiosis» (очень приблизительный перевод: заболевание дыхательных путей вызванное микроскопической кремниевой вулканической пылью) или antidisestablishmentarianism (политико-религиозное течение в Англии 19-го века).
В заключение остаётся только пожелать успехов всем, кто изучает иностранные языки, в частности немецкий, и ещё раз искренне посочувствовать тем, кто изучает наш прекрасный, великий и могучий русский язык.
Ужасы немецкого языка: Марк Твен VS Deutsch
Судя по всему, немецкий язык был для Марка Твена чем-то вроде американцев для юмориста Михаила Задорнова – если не предметом раздражения, то уж точно источником шуток.
Если немецкий язык дается вам с трудом, то вы вздохнете с облегчением: не я один такой, вон и Марк Твен мучился. Наверняка найдутся и такие читатели, которые захотят поспорить с классиком американской литературы и встать на защиту великого и ужасного немецкого языка.
По его собственным словам, Марк Твен выучил немецкий язык «ценой невероятных усилий и трудностей: достаточно сказать, что нам за это время пришлось похоронить трех учителей». Видимо, поэтому он посчитал себя вправе назвать немецкий язык самым «безалаберным, бессистемным, скользким и увертливым языком во всем свете». Так и хочется возразить ему: разве есть язык более логичный и системный, чем немецкий (эсперанто не в счет – он искусственный)! Но, читая дальше, нельзя сдержать улыбку: «Вас носит в этом хаосе, как щепку в волнах; а когда вы уже думаете, что нащупали твердую почву среди бултыхания и сумятицы десяти частей речи, вы, перевернув страницу, читаете: «Учащемуся необходимо усвоить следующие исключения». Пробегаете страничку до конца и видите, что исключений больше, чем примеров на самое правило». Так и вспоминается тетрадка с написанными правилами определения рода имен существительных. Наверное, это состояние знакомо всем, когда-либо изучавшим немецкий язык.
✏️ А если Вы хотите начать уже, наконец, понимать немецкую живую речь, красиво говорить на немецком, и запомнить базовые правила? Выберите свой уровень и запишитесь на наш Марафон немецкого языка в Deutsch Online. Это 3 дня обучения с преподавателем в прямом эфире по цене одной чашки кофе, а заниматься можно из любой точки мира. Количество мест ограничено.
О существительных, прилагательных и их склонении
Как и многие неофиты в немецком языке, Твен сетует на то, что у каждого существительного есть свой род и что нет никакой логики в том, почему одно слово мужского рода, а другое – женского. Представьте себе, Марка Твена тоже возмущал тот факт, что Mädchen в немецком языке среднего рода! Кажется, именно этот факт чаще всего удивляет новичков при изучении немецкого языка.
«Когда немцу попадает в руки прилагательное, он принимается склонять его на все лады, пока не досклоняется до абсурда.»
Тут автор приводит табличку со склонением выражения Mein guter Freund (мой хороший друг) с неутешительным выводом: Пусть кандидат в сумасшедший дом запомнит все эти варианты, и за его избрание можно быть спокойным. В Германии лучше вовсе не иметь друзей, чем столько с ними возиться.
Хорошо еще, что Твен не учил русский язык, с нашими шестью падежами, суффиксами и падежными и родовыми окончаниями и существительных и прилагательных – представляете себе тогда его отчаяние?
«Я упразднил бы дательный падеж… дательный падеж – дело темное: вы никогда не знаете, в дательном вы падеже или нет, и узнаете об этом только случайно, – и никто не скажет вам, с каких пор вы в нем находитесь, почему, и зачем, и как вы из него выберетесь.»
Удивительно, но после всех нападок на имена существительные Марк Твен назвал удачной идеей то, что по-немецки все существительные пишутся с прописной буквы («а удачные идеи в этом языке особенно бросаются в глаза по причине их большой редкости»). Правда, он сразу оговорился, что по причине этого возможна путаница, ведь любое имя собственное можно принять за обозначение предмета, «а это заведет вас в такие дебри, что потом уже не докопаетесь до смысла».
О порядке слов и сказуемом
«Если уж немецкий писатель нырнет во фразу, так вы не увидите его до тех пор, пока он не вынырнет на другой стороне своего Атлантического океана с глаголом во рту.»
Порядок слов, а именно правило, по которому разные части сказуемого ставятся в предложении на разные места – еще один раздражающий фактор немецкого языка для американского классика. Уж как только не высмеивает он эту особенность:
«Немцы берут одну половину глагола и ставят ее как верстовой столб, берут другую и ставят второй столб. Между этими столбами они наваливают груду слов. И как наваливают! Полными лопатами!
..Следом же за глаголом – как я понимаю, украшения ради – пишущий подсыпает с десяток всяких «haben sind gewesen gehabt haben geworden sein», и прочее и тому подобное, и только теперь импозантное сооружение завершено. Это заключительное «аминь» представляет собой нечто вроде росчерка при подписи: не обязательно, но красиво.»
О сложных словах
«Я упразднил бы в немецком языке непомерно длинные составные слова или потребовал бы, чтобы они преподносились по частям – с перерывами на завтрак, обед и ужин.»
А самой «любимой» особенностью немецкого языка стала для Марка Твена способность образовывать многосоставные сложные слова. Немецкие композиты автор называет «алфавитными процессиями», «марширующими через всю страницу».
«Некоторые немецкие слова настолько длинны, что их можно наблюдать в перспективе. Когда смотришь вдоль такого слова, оно сужается к концу, как рельсы железнодорожного пути.»
О немецком языке
«Глубокие филологические изыскания привели меня к выводу, что человек, не лишенный способностей, может изучить английский язык в тридцать часов (исключая произношение и правописание), французский – в тридцать дней, а немецкий – в тридцать лет. … Если немецкий язык останется в своем нынешнем виде, как бы ни пришлось почтительно и деликатно сдать его в архив, причислив к мертвым языкам. Ибо, поистине, только у мертвецов найдется время изучать его.»
Надо отдать Твену должное, после всей этой критики и высмеивания немецкого языка автор «Тома Сойера» отметил и его преимущество, которое состоит в немецкой орфографии. Выучив за один день немецкий алфавит, можно без посторонней помощи прочитать любое слово, чего не скажешь о родном языке Твена – английском. И уж с этим-то точно сложно не согласиться.
В заключение своего рассказа Марк Твен дает совет – провести реформу немецкого языка, чтобы упростить его. Естественно, реформа должна коснуться так полюбившихся ему родов, падежей, сложных слов и составных сказуемых – все их следует упразднить. Но больше всего мне понравилась восьмая рекомендация:
«… я сохранил бы слова «Schlag» и «Zug» с их привесками и убрал бы все прочие слова. Это значительно упростит язык.»
А еще за всей этой иронией и преувеличениями мне слышится и крик о помощи ученика, отчаявшегося осилить сложную немецкую грамматику… А Вам как кажется?