Язык и ментальность pdf
Русская ментальность в языке и тексте, Колесов В.В., 2006
Русская ментальность в языке и тексте, Колесов В.В., 2006.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).
В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).
Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
Основная единица ментальности.
Основная единица ментальности — концепт. Именно на уровне концепта и происходит подмена понятия о ментальности. Концептом называют обычно понятие, и внешне это верно, поскольку латинское слово conceptus и есть ‘понятие’. Но в том же латинском языке есть и слово conception, которое значит ‘зерно’ — своего рода росток первообраза, первосмысл, то, что впоследствии способно прорасти и словом, и делом. Вот в этом-то смысле слово концепт мы и станем употреблять, хотя, конечно, не очень удобно смешивать его с другим, хорошо известным «концептом». Но что поделаешь, в русской речи окончания латинских имен — мужского и среднего рода — отпали. Смиримся.
Концепт— единица когнитивной грамматики, которая изучает языковые формы национальной речемысли (от латинского слова cognosco ‘познавать, постигать’).
Концепт— и ментальный генотип, атом генной памяти, в разное время по-разному именованный. Это и архетип, и первообраз, и многое, с тем сходное. История европейской культуры накопила много «синонимов» к обозначению концептума, хотя каждый из них, как и положено синониму, по объему понятия не совпадает со всеми прочими. Идея Платона— категория Аристотеля — врожденные идеи Декарта — априорные категории Канта — внутренние формы Гумбольдта — понятийные категории лингвистов XX в. — горизонт ожидания Поппера и многие другие, им подобные, но внутренне как-то связанные друг с другом термины описывают различные проявления сущности— концептума. Наряду с гео-логическим и био-логическим миром существует и «тре-
тий мир» — ноо-сфера co-знания, созданная человеком и создающая человека: концептуальное поле со-знания.
Скачать pdf
Ниже можно купить эту книгу по лучшей цене со скидкой с доставкой по всей России. Купить эту книгу
Русская ментальность в языке и тексте, Колесов В.В., 2006
Русская ментальность в языке и тексте, Колесов В.В., 2006.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).
В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).
Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
Основная единица ментальности.
Основная единица ментальности — концепт. Именно на уровне концепта и происходит подмена понятия о ментальности. Концептом называют обычно понятие, и внешне это верно, поскольку латинское слово conceptus и есть ‘понятие’. Но в том же латинском языке есть и слово conception, которое значит ‘зерно’ — своего рода росток первообраза, первосмысл, то, что впоследствии способно прорасти и словом, и делом. Вот в этом-то смысле слово концепт мы и станем употреблять, хотя, конечно, не очень удобно смешивать его с другим, хорошо известным «концептом». Но что поделаешь, в русской речи окончания латинских имен — мужского и среднего рода — отпали. Смиримся.
Концепт— единица когнитивной грамматики, которая изучает языковые формы национальной речемысли (от латинского слова cognosco ‘познавать, постигать’).
Концепт— и ментальный генотип, атом генной памяти, в разное время по-разному именованный. Это и архетип, и первообраз, и многое, с тем сходное. История европейской культуры накопила много «синонимов» к обозначению концептума, хотя каждый из них, как и положено синониму, по объему понятия не совпадает со всеми прочими. Идея Платона— категория Аристотеля — врожденные идеи Декарта — априорные категории Канта — внутренние формы Гумбольдта — понятийные категории лингвистов XX в. — горизонт ожидания Поппера и многие другие, им подобные, но внутренне как-то связанные друг с другом термины описывают различные проявления сущности— концептума. Наряду с гео-логическим и био-логическим миром существует и «тре-
тий мир» — ноо-сфера co-знания, созданная человеком и создающая человека: концептуальное поле со-знания.
Скачать pdf
Ниже можно купить эту книгу по лучшей цене со скидкой с доставкой по всей России. Купить эту книгу
Язык и ментальность pdf
Описанию специфики функционирования иноязычного лингвокультурного концепта менталитет / ментальность в национальной концептосфере на современном этапе и посвящено настоящее исследование.
Цель исследования
Целью исследования является анализ особенностей вхождения заимствованного по происхождению концепта менталитет / ментальность в дискурсивные практики современной русской речи через призму научного понятия «импорт концепта».
Материал и методы исследования
В качестве материала исследования выступают данные современных научных и учебно-методических работ, использующих термин менталитет / ментальность, современных философских словарей и энциклопедий.
В качестве основного метода исследования в работе применяется методика концептуального анализа, разработанная на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского [14; 15].
Результаты исследования
Научные понятия менталитет и ментальность сегодня являются значимыми обозначениями важных духовных, культурных, этических ценностей в плане национальной идентичности этноса, о чем свидетельствует значительная активизация этих терминов в современной русской речи, особенно в языке СМИ или в политическом дискурсе.
Термины, выражающие эти понятия, постепенно вытесняют традиционно русские описательные обозначения «мировоззрение / мироощущение народа», «дух народа», «национальный характер» и др. Как пишет Т.Б. Радбиль, слово менталитет, употреблявшееся примерно с 20-х гг. XX в. в качестве узкоспециального исторического (Л. Февр и М. Блок) и культурно-антропологического (Л. Леви-Брюль) научного термина, сегодня проходит стадию «популяризации» (как это было в свое время с такими строгими научными понятиями, как «квант», «черная дыра» или, позднее, «виртуальная реальность» и т.п.), становясь общепринятым и даже в чем-то «модным» обозначением всего, что так или иначе связано с нематериальной, духовной сферой деятельности человека [12].
Сегодня этот концепт является одной из основных категорий в социокультурном пространстве нашей страны, выступает как комплекс значимых для этноса и социума культурных ценностей. Это обусловливает необходимость изучения языкового воплощения концепта менталитет / ментальность именно в современном русском языковом сознании.
В.И. Карасик указывает и те параметры, по которым могут быть охарактеризованы чужие концепты, импортируемые в русскую национальную концептосферу: это признак формальности, признак наличия ценностного компонента, признак разновидности ценностного компонента и признак ценностной специфики. Ученый обращает внимание на то, что ряд подобных импортируемых концептов употребляются в современной русской речи просто как дань моде, без смысловой и коммуникативной мотивированности. Однако существуют и такие концепты, которые заполняют определенную лакуну в концептосфере, как в номинативном, так и в ценностном плане, выделяя те явления и те ценностные ориентиры, которых до этого в нашей культуре не было [4: 253].
Концепт менталитет / ментальность относится именно к таким концептам. В плане его языкового освоения это означает внедрение в его концептуальное содержание новых по отношению к существующей в языке-источнике лексико-семантической системе когнитивных признаков и переосмысление сложившегося оценочного потенциала.
Итак, слово менталитет принадлежит к интернациональной лексике и восходит к латинскому mens (mentis), обозначавшему:
Концептуальное, понятийно-логическое содержание слова менталитет отражено в ряде специальных энциклопедических словарей, а также в научных работах ученых-гуманитариев. Так, например, в «Краткой философской энциклопедии» оно (в варианте ментальность) определяется как образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы [6]. «Большой энциклопедический словарь» дает нерасчлененно менталитет (ментальность) как «образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе» [1: 717].
Р.А. Додонов в своей монографии выделяет общую доминанту существующих в гуманитарном знании определений менталитета / ментальности, которую связывает с понятием «особенности мировосприятия, объединяющие представителей той или иной человеческой общности». Вероятно, эти особенности мировидения-мировосприятия можно было бы выразить понятием «особый, присущий только данной этнической общности или социальной группе стиль (тип) мировосприятия» [3].
Одним из показателей «импорта концепта», на наш взгляд, является параллельное употребление двух слов, заимствованных на базе одного и того же иноязычного корня, которое имеет функционально и семантически нераспределенный характер употребления.
Можно сделать вывод, что менталитет как «склад ума» представляет собой содержательный и структурный компонент мировидения, тогда как ментальность, видимо, есть способ актуализации, функционирования менталитета. Именно так понимает ментальность и В.В. Колесов: «Ментальность есть миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее в процессе познания интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [5: 81].
Меняется ли российская ментальность?;
Первый гость проекта, режиссер Андрей Кончаловский, рассуждал о том, что включает в себя русская ментальность. ;
Постоянно задается риторический вопрос, кто мы такие и кем должны быть, чтобы оставаться самими собой, иными словами, речь идет о нашей самоидентификации, о том, какова наша ментальность.
Российский менталитет — это преобладающие у россиян схемы, стереотипы и шаблоны мышления;
Заключение
В результате проведенного анализа мы можем выявить совокупный набор семантических компонентов импортированного в русскую национальную концептосферу концепта менталитет / ментальность:
Эти семантические компоненты являются продуктом сложного взаимодействия значений, привнесенных из языка-источника, и значений, существующих под влиянием русскоязычных коррелятов концепта менталитет / ментальность, которые издавна закреплены в культурной традиции: дух народа, народное мировидение / мироощущение / миропонимание, национальное сознание и пр.
Рецензенты:
Радбиль Т.Б., д.фил.н., профессор кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.
Рацибурская Л.В., д.фил.н., профессор, заведующий кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.
Язык как способ выражения национального менталитета
Дата публикации: 09.12.2019 2019-12-09
Статья просмотрена: 1276 раз
Библиографическое описание:
Язык как способ выражения национального менталитета / С. А. Евстафьева, И. И. Афанасьева, Л. М. Чуева [и др.]. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 49 (287). — С. 488-490. — URL: https://moluch.ru/archive/287/64917/ (дата обращения: 28.04.2021).
В современной лингвистике важное место занимают исследования текстов, поскольку слова и словосочетания изучаются в них не как изолированные явления, а как составляющиеся единые семантические поля в их взаимосвязи и в расположении в контексте, расширяющими и трансформирующими семантическое значение слов.
Этнический менталитет, как самобытность жизни людей, выявляется через строение индивидуальных мировоззрений, правил, рассуждений, базирующуюся на находящихся в нашем обществе багаже знаний и представлений, задающую вместе с доминантными необходимостями и прообразами общего бессознательного преимущества, а значит, и своеобразного для этого социума взгляды, эталоны, принципы, социальные установки, отличающие это сообщество от других.
Действительно, в языке исключительно подробно предъявлен нравственный мир человека. Языковая ментальность — это совершенный прием разделения людей с помощью языка, совершенно подлинно имеющимся у людей убеждениям о мире. Но, несмотря на то, что исследования языка позволяют очень точно показывать цивилизованную особенность позиции людей к располагающейся реальности, в нем нет возможности нахождения причин, провоцирующих людей прибавлять важность одним сторонам явлений, не принимая во внимание при этом другие.
Национальный тип предусматривает самобытный мир эмоций, уникальную концепцию идей и поведенческих особенностей, прочные устои, складывающиеся под воздействием внешних условий, исключительного исторического развития народа. Ментальной областью интерпретируется актуализируемое разными категориями текстов познавательное пространство человека, охватывающее целый массив компетенций об окружающем мире. При этом роль слов и ценность высказываний сравниваются с конкретными связями — «познаваемыми структурами или источниками знания, которые стоят за этими значениями и обеспечивают их понимание» [Болдырев 2001: 27].
Ментальность позволяет отследить пройденный тем или иным народом путь и может быть определена как часть национальной культуры. Более того, осознание ее индивидуальности дает источник к углубленному постижению спрятанной от поверхностного взора на «механику» культуры, делает прозрачными тайные связи между явлениями. «Культура и традиция, язык, образ жизни и религиозность образуют собственного рода «матрицу», в рамках которой формируется ментальность. Эра, в которую живет индивидуум, налагает неизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему определенные формы психических реакций и поведения, и эти качества духовного оснащения обнаруживаются в «коллективном сознании» [Болдырев 2001: 34].
Языковую ментальность нужно сознавать как соответствие между определенной частью, областью действительности и их языковым исполнением. Языковая ментальность бывает двух моделей: лексическая и грамматическая. Языковая ментальность лексического типа отображена в лексико-семантической системе. Специфика языковой ментальности грамматического типа складывается локальным, темпоральным и иными средоточиями понятий мира. Вышеперечисленные принципы понимания мира зафиксированы, изначально, в грамматической системе (в системе времен, категории рода, категории числа и т. д.).
Наиболее убедительным и научно доказанным свидетельством бытия национального характера есть национальный язык. Язык и образует, и вырабатывает темперамент своего обладателя, причем в образовании мироощущения и национального характера обладателя языка принимают участие не только лексика, но и грамматические средства языка.
Можно постулировать, что язык и фольклор определенной нации, с одной стороны, отражает общекультурную, общественно значимую жизнь обладателя языка, с дугой стороны, воспитывает, формирует самосознание, мировоззрение определенного этноса. В языковой картине мира того или другого народа проявляются как универсальные ценности, так и исключительные сведения, понимания, взгляды об окружающем мире и методах его исследования. Прослеживая закрепленный в реальном языке метод изображения мира, необходимо раскрыть не только энциклопедичные принципы организации недоступной взору действительности, но и обоснованность, которая служит основанием для того или другого языка, что вызвано «как самим его строем, так и национально-культурным сознанием его носителей» [Телия 1996: 189].
Несмотря на одномыслие закономерности логики и изучение мира, нации характеризуются отчетливым национально-специфическим «видением мира», по-разному отражают в языках окружающую их действительность, так как «сам язык формируется в процессе познавательной деятельности данного народа» [Толстая 1996:76]. Национальная своеобразность речи, наравне с общностью материальной культуры и духовного склада, демонстрируют собой органичное отличие народа.
Итак, язык, реально, и создает, и отражает самобытность национального характера и национальной психологии каждой нации. Любой этнос вырабатывает свои клише понимания и действия. В понимании носителей того или иного языка появляется конкретная картина мира, через призму которой каждая личность сознает мир. Построение ментальных образов мира рассчитывает обращение к языковой картине мира, к языковому видению мира. Языковая картина мира демонстрирует собой концептуальные примеры реальности, служит совершенным примером беспристрастной действительности, воображающемся в языке.
В настоящее время происходит интегрирование гуманитарных наук, и этнолингвистика — один из образцов такого взаимодействия. Любой народ образует оригинальную картину мира, определяет духовные и моральные преимущества, создает этническое понимание и аксиологическую систему. При этом язык, религия, антропологические признаки этноса могут повторяться у других народов. Единственное, что отличает представителей разных этносов, — это духовная культура, насыщенная обрядами, ритуалами, верованиями, находящими свое выражение прежде всего в языке и фольклоре.
Этнолингвистика изучает язык с точки зрения его соответствия с этносом и, соответственно, принимает во внимание национальные, народные, племенные самобытности. Это интегрированная наука, использующая данные языка (общенародного и диалектного), фольклора, этнографии, истории, культурологии, художественной литературы, психологии и других гуманитарных дисциплин.
С точки зрения лингвокультурологии, объяснение самобытности этнокультуры следует искать в словах, которыми фиксируются изображения познаваемых предметов и явлений. Слово возникает из реальности и несет в себе внутреннюю энергию. При содействии цивилизованно маркированного слова как раз и задается то местоположение, в которой живет человек, где складывается образ мира как основополагающий элемент этнокультуры [Алефиренко 2010: 21–22].
Национальную особенность слова и текста обуславливают два момента — объективный и субъективный, которые могут быть выявлены путем сравнения языков.
Под объективной причиной осознается смысловая и аксиологичекая ценность явлений, определяющих самобытность житейского простора той или иной нации. Индивидуальная причина обладает возможностью дополнительного выбора знакообозначений одних и тех же явлений, которые не одинаково изображены ментальностью различных этносов. Иными словами, национальная особенность изображается разными языковыми представлениями одних и тех объектов истиной или предполагаемой реальности. Причем такие несоответствия не всегда культурно обозначены, а часть их и вовсе может быть не приведена культурными факторами. Культурная своеобразность, думает о соответствии слова конкретному участку ментальной картины мира. Именно в этой области и «следует искать источники синергетики национального и культурного компонентов в семантической структуре слова» [Гак 2000: 37].
Реальное существование культурно-языковой особенности абсолютно не упраздняет поведения культурно-языковых понятий. Энциклопедичное и культурно-специфичное обнаруживает отражение в языке как системе, которая при исследовании строится в отчетливую языковую картину мира.
Человек — носитель национальной ментальности и языка
Человек — носитель национальной ментальности и языка
Наша эпоха — конец XX — начало XXI в. — характеризуется неравномерным развитием наук: наблюдается резкий скачок технической цивилизации и слишком медленное развитие гуманитарных наук, основным предметом которых является человек в его делах и поступках, мыслях и устремлениях, фантазиях и эмоциях. Цивилизация позволила создать мощные силы уничтожения самого человека, его порабощения, а гуманитарные науки пока не способны его спасти, ибо не обладают достаточными познаниями, чтобы понять человека и сделать совершенным его поведение. Активно развивается сейчас лишь одна из многих гуманитарных областей — средства пропаганды и воздействия на массы. Доказательством слабости интеллекта человека может считаться тот факт, что с каждым новым правителем у нас возникают иллюзии, что к власти приходит более умная, волевая, добрая личность.
Современный стиль мышления техногенной цивилизации породил новый язык — язык примитивно-уродливого, чрезмерно прагматичного технического мышления, когда о жизни говорят в военных или медицинских терминах: битва за урожай, операция в Чечне и т. п.
В последнее время в философии, культурологии, лингвистике, лингвокультурологии наметилась тенденция к более полному изучению человека: его природы, внешности, внутреннего мира, менталитета и т.д. Причем крепнет убежденность в том, что путь к осмыслению феномена человека лежит не через естественные науки, а через естественные языки.
Наша цель — показать, как узнать больше о человеке, исходя из его языка. Ведь язык — не просто средство коммуникации, передачи и выражения мысли. Такой подход ставит во главу угла использование языка, а не его сущностное начало, которое определяется его основной функцией: в языке оформляется концептуальный образ мира.
Человек понимается нами как носитель определенной национальной ментальностии и языка, участвующий в совместной деятельности (и что особенно важно — речевой деятельности) с другими представителями национальной общности.
Для современной науки интерес представляет уже не просто человек, а личность, т. е. конкретный человек, носитель сознания, языка, обладающий сложным внутренним миром и определенным отношением к судьбе, миру вещей и себе подобным. Он занимает особое положение во Вселенной и на Земле, он постоянно вступает в диалог с миром, самим собой и себе подобными. Созданный по образу и подобию Божьему, он обладает свободой воли. Человек — существо социальное по своей природе, «человеческое в человеке порождается его жизнью в условиях общества, в условиях созданной человечеством культуры» (А. А. Леонтьев).
Нас интересует не человек вообще, а человек в языке. Дело в том, что язык — единственное средство, способное помочь нам проникнуть в скрытую от нас сферу ментальности, ибо он определяет способ членения мира в той или иной культуре. Он рассказывает нам о человеке такие вещи, о которых сам человек и не догадывается.
И.А.Гончаров в письме к Е.Н.Нарышкиной писал: «Язык не есть только говор, речь: язык есть образ всего внутреннего человека: его ума, того, что называется сердцем, он выразитель воспитания, всех сил умственных и нравственных».
Может быть, потому, что мир и мы порождены Словом, оно нам так интересно. В. Гумбольдт писал: «Изучение языка не заключает в себе конечной цели, а вместе со всеми прочими областями служит высшей и общей цели познания человечеством самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя». Но чтобы понять до конца эту мысль великого лингвиста, потребовалась не одна сотня лет.
Философия второй половины XX в. развивается благодаря скрупулезному анализу языка. Язык для философа — не только средство выражения философских концепций, но и средство познания мира и человека. Итак, если вначале было Слово, то именно оно — важнейший источник знаний, именно в нем заложена вся информация о мире и о человеке.
Целью философской мысли стал человек, который познается через семиотическую деятельность, предполагающую существование «другого». Вероятно, поэтому М. Бубер, известный еврейский философ, открыл новый объект исследования: Я— Ты-отношения, в которых живет человек. Фактически это диалогические отношения, при которых без Ты невозможно Я, а путь человека — это всегда путь вместе с другим человеком, это жизнь в общности. Человек, познающий мир, — это человек-с-человеком. Еще Л. Фейербах писал, что человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты. В этом универсальном диалогическом отношении заключено учение о человеке, о его месте в мире, о его отношении к Богу, природе, другим людям. Сущностным является отношение человека к другому. М. Бубер указывает на тройственное жизненное отношение человека: к миру, к человеку, к Богу. Сущностное отношение к миру завершается в искусстве, отношение к человеку — в любви, а отношение к Богу — в религиозном откровении. Отношение Я— Ты между человеком и человеком раскрывается в диалоге, оформлено в речи. Наше Ты, обращенное к Богу, — это наш ответ на зов, который мы не слышим, но чувствуем. Подлинный диалог с Богом безмолвен, но он порождает речь.
М. Бубер пишет: «Мы приблизимся к ответу на вопрос “Что есть человек?” после того, как научимся видеть в нем существо, в чьей динамической природе и органической способности быть вдвоем совершается и опознается встреча Одного и Другого». В работе «Проблема человека» он отмечает, что предметом исследования должна стать целостная и конкретная человеческая личность, для исследования которой должны привлекаться данные из других наук — психологии, этнографии, биологии и т.д. Не последнее место в этом ряду должна занять лингвистика.
Человек — основной объект исследования в целом ряде литературных жанров: жизнеописаниях, хрониках, летописях, автобиографиях, произведениях эпистолярного жанра, некрологах и проповедях.
Э. Бенвенист в статьях, написанных в 60-е годы и вышедших в русском переводе в 1974 г., пишет, что язык заключен в самой природе человека, поэтому он не может быть искусственным изобретением: «В мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека. Именно в языке и благодаря языку человек конструируется как субъект, ибо только язык придает реальность, свою реальность, которая есть свойство быть. ».
На рубеже тысячелетий интерес к изучению человека возрос: с 1990 г. стал выходить журнал «Человек», в конце 1991 г. в РАН был создан Институт человека; в 1990 г. вышел сборник «Человек и культура», а в 1991 — сборник «О человеческом в человеке». Большой вклад в исследование проблемы «Человек в языке» внесла Н.Д.Арутюнова, в 1998 г., выпустившая книгу «Язык и мир человека», а в 1999 г. под ее редакцией вышла книга «Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке».
Большой интерес для культурологии в свете проблемы взаимосвязи национальной ментальности и языка представляют работы Н. В.Уфимцевой и Ю.А. Сорокина, где представители одной нации показаны сквозь призму видения представителей другой нации, например, русские глазами американцев, японцев и т.д. Сами русские дают себе такие характеристики (даны в порядке от большей к меньшей частотности): гостеприимные (5 ответов), радушные (5 ответов), добрые (4), душевные (4), терпеливые (4), щедрые (3), открытые (2), доверчивые (2), талантливые (2), изобретательные (2), отзывчивые (1), интеллигентные (1), невоспитанные (1), задумчивые (1), начитанные (1), искренние (1), лицемеры (1), умные (1), ограниченные (1), лихие (1), сдержанные (1), оптимистичные (1), отчаявшиеся (1), веселые (1), несчастные (1), усталые (1), издерганные (1), серые (1), мрачные (1), жадные (1), злые (1), безынициативные (1), остроумные (1), великие (1), ленивые (1), бунтари (1) и т.д.
Американцы видят русских такими: материалисты (7), дружелюбные (4), расточительные (3), громко говорят (2), любят развлечения (2), свободные (2), гордые (2), индивидуалисты (2), преданные делу (2), ориентированные на конкурентов (2), много работают (1), целеустремленные (1), мотивированные (1), честолюбивые (1), агрессивные (1), жадные (1), противные (1), высокомерные (1), грубые (1), ленивые (1), изобретательные (1), добрые (1), счастливые (1) и т.д. Набор качеств, характеризующий портреты и автопортреты русских, представляет собой противоречивое, но целостное образование, в котором авторы выделяют ядро и периферию.
По методике, предложенной Ю.А.Сорокиным, мы провели эксперимент, в котором попытались установить национальную идентификацию белорусов с точки зрения русских и украинцев. Были получены следующие результаты.
Белорусы глазами русских (120 испытуемых, посетивших следующие страны: Армению, Англию, Белоруссию, Венгрию, Германию, Голландию, Канаду, Китай, Латвию, Польшу, Узбекистан, Чехию, Эстонию): трудолюбивые (27), добрые (16), бережливые (11), гостеприимные (11), едят бульбу (7), добродушные (6), миролюбивые (6), неактивные (6), общительные (6), открытые (6), себе на уме (6), веселые (5), любят Россию (5), прижимистые (4), говорят по-русски (3), жадные (3), замкнутые (3), порядочные (3), сельскохозяйственные (3), экономные (3), говорливые (2), мягкие (2), наивные (2), националисты (2), негостеприимные (2), приветливые (2), работящие (2), «серые» (2), симпатичные (2), скрытные (2), спокойные (2), терпеливые (2), аккуратные (1), вежливые (1), дисциплинированные (1), домоседы (1), ленивые (1), не вредные (1), немногословные (1), собранные (1), сплоченные (1), справедливые (1), умные (1), хитрые (1), хлебосольные (1), чистоплотные (1).
Белорусы глазами украинцев (110 испытуемых, посетивших следующие страны: Белоруссию, Венгрию, Киргизию, Латвию, Литву, Молдову, Польшу, Россию, Турцию, Чехию, Эстонию, Югославию): скупые (12), терпеливые (11), трудолюбивые (11), покладистые (10), добродушные (9), жадные (9), экономные (8), работоспособные (4), мягкие (3), спокойные (3), любят застолья и песни (2), иногда «серенькие» (2), болтливы (2), похожи на нас (2), скромные (2), вежливые (2), националисты (2), обаятельные (2), покорные (2), доброжелательные (2), простые (2), человечные (1), вредные (1), отзывчивые (1), радушные (1), упрямые (1).
Следовательно, если с точки зрения русских белорусы трудолюбивые, добрые, бережливые, гостеприимные (четыре наиболее частотные реакции), то украинцы считают их скупыми, терпеливыми, трудолюбивыми, покладистыми. Небольшой пилотажный эксперимент позволяет установить также лидеров нации не путем аутонаблюдений и мнений, а через восприятие другими народами, которые менее обработаны в этом направлении СМИ. Конечно же, самопонимание важно для установление истинного положения вещей, но еще важнее, как тебя понимают соседние народы. Подобные знания помогают предвидеть многие этнические конфликты и в какой-то мере предупреждать их. Таким образом, в языке отражена национальная ментальность, которая может быть исследована с помощью простого психолингвистического эксперимента.