Учителя русского языка в эстонии
Меня уволили за защиту русского языка – эстонский учитель
В интервью Baltnews член правления Союза российских граждан Нарвы, учитель Владимир Калинкин поведал о состоянии русских школ в Эстонии и рассказал, почему эстонизация образования в стране приведет к его упадку.
Пока на международных площадках премьер-министр Юри Ратас вещает о совершенстве образования в Эстонии, в стране продолжается борьба с русскими школами. Член правления Союза российских граждан Нарвы, учитель Владимир Калинкин рассказал, к каким трагическим последствиям приведет и уже привела эта кампания.
Об образовании в Эстонии
– Премьер-министр Эстонии Юри Ратас, выступая на экономическом форуме в Давосе, заявил, что система образования в Эстонии остается на крайне высоком уровне. Тем не менее правительство страны планомерно запрещает преподавание на любых других языках, кроме эстонского.
– [Это] абсолютно нарушение [прав человека]. Они (политики – прим. Baltnews) даже конституцию собственную нарушают, где одна из статей гласит, что преподавание должно быть на родном для человека языке. Далее они нарушают еще и международные указы Евросоюза, который все время дает им советы по данной проблеме. Но караван идет. Даже некоторые эстонские СМИ писали, что родители и дети в Эстонии запрета не хотят, а уровень образования в связи с реформой будет снижаться.
– Правительство планирует постепенно переводить все школы и детсады на государственный язык. Чем это грозит для Ида-Вирумаа и Нарвы в частности?
– Как я уже и сказал, снижением [уровня] образования. Я проработал 54 года, я знаю, что это такое. И я так рад, что мои внуки уехали и обучаются в Санкт-Петербурге. Да и как это: на чужом языке? Хорошо, что еще математику и физику не переводят. А остальное? Например, обществоведение, которое я преподавал: его уже не изучают, остались одни лишь термины.
Про спад в образовании все в правительстве знают, но делают вид, что ничего не происходит. Когда к нам приезжала Катри Райк (депутат от Социал-демократической партии, много лет работала в Нарве, была вице-канцлером Министерства образования и науки Эстонии – прим. Baltnews) и отвечала на вопросы об образовании, она заметила, что и родители, и дети хотят обучения на эстонском языке. И я тогда написал, что это ложь.
В стране больше 30% русского населения, а на родном для них ничего [из образования] не будет. Как же это не нарушение прав?
– Получается, что эстонизация школ приводит не к консолидации, а дальнейшему расколу общества.
– Да. А главное, что это чувствуют дети. Это незаконная несправедливость. Политики заявляют: «Все должны учиться в одной школе, но на эстонском языке!». Слушайте, а почему не на своем? Вся глубина знания идет на родном. Да и вообще-то эстонский без всяких проблем можно изучить, не отменяя русский язык.
О личной истории
– А в вашей педагогической практике были примеры, когда дети чувствовали на себе эту дискриминацию?
– Таких примеров очень много. У меня была ученица, сейчас перешла в пятый класс. Ее мама рассказывала, что ранее ребенок все успевал, а с переводом стал в разы хуже учиться.
На эстонский сложно перейти, конечно. И никакой радости в семьях нет. «Русская школа Эстонии» публиковала много материалов по этой теме, выступала в Европарламенте. И что-то ничего не изменилось.
И тут вовлечены все, в том числе наш президент [Керсти Кальюлайд]. Но особенно Партия реформ. Если в столице соцдемы и центристы русскую школу сохраняют, то на юге Эстонии реформисты все «отрезают».
Кстати, они, пожалуй, даже хуже таких консерваторов, как EKRE (Консервативная народная партия Эстонии – прим. Baltnews).
– Насколько я знаю, вы же тоже пострадали из-за вашей борьбы за права русских в школах.
– Я работал в Нарвской Кесклиннаской гимназии № 1. Параллельно писал статьи в защиту русских и русских школ, выступал против реформы «60% к 40%» (реформа, согласно которой в русских школах Эстонии 60% предметов преподается на государственном языке и 40% на русском – прим. Baltnews).
Я был вынужден несколько раз сдавать экзамены по эстонскому языку. Но в один из дней меня лично вызвали на комиссию. Наш директор мне заявил: «Если бы вы статьи не писали, то никакой комиссии бы не было».
С удовольствием принял их решение меня уволить. Проработал я там 13 лет. Я хоть и в пенсионном возрасте был, но спокойно мог продолжать деятельность. А мои ребята на олимпиадах по экономике занимали первые места даже в России. Все шло успешно, но… меня попросили. Я тогда только улыбнулся.
CC BY-SA 4.0 / wikipedia / Geonarva Кесклиннаская гимназия в Нарве
Самое обидное, что и общественность наша ослабла. Раньше у нас были различные профсоюзы, Союз российских граждан в Нарве. Сколько мы митингов проводили в защиту [русских Эстонии]! А караван, как я сказал, идет. Наше правительство показывает «хороший» пример Украине: «Вот так надо с русским языком! Чтобы его вообще не было!».
– Насколько быстро идет процесс эстонизации школ?
– Раньше я думал, что «60% к 40%» – это уже огромная проблема для общества. Но сейчас я вижу, что это не конец. Через пять лет о русских школах можно будет забыть.
О страхах в обществе
– А как вы считаете, почему общественность утихла? Боится правительства?
– Наверное, да. Вот у нас в Нарве проходят «Бессмертные полки». Полиция, и я не раз об этом говорил, отбирала незаконно российские флаги. Были разные случаи. И каждый год новые. А общественные организации вроде «Поисковиков» или «Афганцев» бездействуют и боятся, как бы чего не случилось.
Мы сейчас предлагаем различным общественным организациям выдвинуть общую программу. Но все хотят по отдельности. Видно, чтобы объединиться, надо сначала разъединиться.
Чей опыт повторяет Эстония
– Вы ранее говорили, что в других европейских странах, например, Германии или Франции русские школы есть. Чей же опыт, если не европейский, пытается повторить Эстония?
– Не знаю. Однако в Таллине почему-то немецкий и французский лицеи есть, а русского нет. Президент наша заявляет: «А в России же нет эстонских школ!». Погодите, если они организуют, им никто препятствовать не будет. В Санкт-Петербурге, например, дана «зеленая улица» по всем подобным инициативам.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен и присоединяйтесь к нам в Facebook
В Эстонии к ноябрю разработают детальный план ликвидации русских школ
Министерство образования Эстонии сформировало рабочую группу, которая к ноябрю составит детальный план полного изгнания русского языка из школ нацменьшинств, пишет err.ee.
Министр образования и науки Лийна Керсна (Партия реформ), отвечая на вопросы депутатов Рийгикогу, сообщила, что первое заседание этой группы состоится в уже пятницу. Ее возглавляет вице-канцлер Минобраза Кристи Винтер-Немвалтс, а в состав рабочей группы включены учителя различных школ и детских садов. Керсна отметила, что «детальный план действий вместе со сроками должен быть готов к ноябрю».
Министр уточнила, что «программа развития эстонского языка предусматривает полный переход на эстоноязычное образование к 2035 году — но если данной цели удастся достичь раньше, то это будет дополнительным плюсом».
По словам Керсна, «число иноязычной молодежи в школах с эстонским языком преподавания ежегодно увеличивается на 800−1000 человек». Министерство пообещало оплачивать для них по два дополнительных урока в неделю — по тем предметам, которые школа сочтет нужными.
Министр сослалась на пример эстоноязычной школы в городе Кохтла-Ярве, где число русских учащихся уже превысило число учеников, для которых эстонский является родным. «Родители все больше просят в школах с русским языком увеличить преподавание на эстонском языке», — уверяет Керсна.
Министерство также финансирует программы «языкового погружения» в русских школах и детских садах. В классах с «языковым погружением» уже учатся 7400 детей, а в детсадных группах — 3500.
Ликвидацию русских школ министр пытается обосновать «заботой» об их учениках. Керсна назвала «проблемой» ситуацию, при которой в эстонские университеты поступает слишком мало русскоязычных абитуриентов.
«В первую очередь, это связано с низким уровнем владения государственным языком. Государственный язык нельзя выучить, только лишь увеличивая объем изучения эстонского. В русскоязычных школах тоже следовало бы больше преподавать не только эстонский язык, но и на эстонском языке. Классы языкового погружения именно это и делают», — пояснила министр.
Он также заявила: «Когда дети уже освоили эстонский на достаточном для нормального общения уровне, важно укреплять контакты между двумя общинами. Чтобы у русскоязычной молодежи была возможность живого общения на эстонском».
Напомним, что прежнее правительство Эстонии 13 января внезапно ушло в отставку. Новую правящую коалицию сформировали с участием Партии реформ, уже неоднократно пытавшийся ликвидировать русскоязычное преподавание в учебных заведениях нацменьшинств.
Такой же точки зрения придерживается президент страны Керсти Кальюлайд. В конце декабря она дала интервью русскоязычным журналистам портала Delfi.ee, и в его ходе заявила: «Я считаю, что у всех детей в Эстонии должна быть возможность учиться на государственном языке, так как это именно тот язык, на котором, как мы ожидаем, люди в будущем будут вести дела. И я считаю, что совсем неважно, какой у семей домашний язык. И нельзя, прежде чем брать детей в школу, делить их по языковому признаку: чьи родители говорят на русском, идут в одну школу, а чьи родители говорят на эстонском — в другую».
Ей был задан вопрос: если дети сами хотят идти в русскую школу, то что в этом плохого? «В Эстонии один государственный язык — эстонский. И поэтому у нас нет обязанностей воспитывать детей на каком-то другом языке. Например, так же делает Германия: там всё обучение проходит на немецком языке». В то же время Кальюлайд дала понять, что считает желательным ликвидировать даже русскоязычные детские сады — это несмотря на то, что ее собственная дочь отдала ребенка именно в русский детский сад.
Ранее, пока Партия реформ сидела в оппозиции, правящая коалиция блокировала инициативы, направленные на ликвидацию русскоязычного обучения — «реформистам» не могла помочь даже поддержка Кальюлайд. Но после развала прежнего правительства президент поручила сформировать новый кабинет «реформистке» Кае Каллас. Теперь, получив пост премьера, Партия реформ пытается выполнить свои планы и лишить русскоязычных жителей (а они в Эстонии составляют свыше 25% населения) возможности учить детей на родном языке.
Эстонский депутат: учителей русского хватит лет на 20
Депутат Рийгикогу Михаил Стальнухин в интервью Baltnews рассказал о том, есть ли шанс у русской школы Кейла в Эстонии «остаться в живых», почему центристы бессильны в этой ситуации и каким ему видится будущее русских школ в стране.
Раньше эстонский политик Михаил Стальнухин был председателем городского собрания Нарвы и финансовой комиссии Рийгикогу. В настоящее время он является членом парламента от округа Ида-Вирумаа и председателем комиссии по проблеме развития преподавания эстонского языка.
– Г-н Стальнухин, пару недель назад Таллинский административный суд оставил в силе решение Кейлаского городского собрания о ликвидации единственной русской школы в городе. Что вы думаете об этом решении?
– Согласно нашей конституции, у нас гарантируется образование на том языке, который определяет местное самоуправление. По закону такой выбор есть на уровне основной школы, то есть этот вопрос решает именно местное самоуправление. И я не вижу никаких способов, как это можно оспорить, если местное городское собрание приняло такое решение. Это решают избиратели, когда их выбирают, а когда выбрали, то уже все.
CC BY-SA 4.0 / Riigikogu Kantselei / Erik Peinar Михаил Стальнухин
– Но судья до принятия решения заручился поддержкой Министерства образования и науки Эстонии, которое возглавляет член Центристской партии Майлис Репс. Почему центристы не вмешались в эту ситуацию?
– Повторю, в местном самоуправлении решает местное самоуправление на уровне основной школы. Все вопросы. Никто не может туда вмешаться: ни министр, ни премьер-министр, ни еще кто-то. Сразу было понятно, что оспаривать это дело в суде было бессмысленно. Эти полномочия у местного самоуправления.
В Нарве все школы, кроме одной, работают на русском языке. Это решение местного самоуправления. К примеру, будут у власти реформисты, и их министру образования вдруг это не понравится – это вообще не их дело. Это решает местная власть. То есть кого люди изберут на этих местах, те и будут принимать решения. Как, собственно, это происходит во всем мире.
– То есть школу Кейла уже никак не спасти?
CC BY-SA 4.0 / Ave Maria Mõistlik / Keila Põhikool Кейлаская основная школа
– Как вы оцениваете ситуацию с русскими школами в Эстонии?
– Плачевно. Крайне плачевно. В первую очередь потому что нет воспроизводства учителей, которые работали бы в русских школах на русском языке. Их хватит еще лет на 20, наверное, но постепенно все равно будет происходить переход.
– У русских школ в Эстонии нет будущего?
– Может быть, Эстонии стоит сотрудничать с Россией, чтобы спасти их?
– У нас вообще обычное состояние в Эстонии – это состояние истерии, то есть политический «бомонд» в большинстве своем боится России. Поэтому даже если какие-то учителя проходят повышение квалификации в России – это иногда воспринимается как какой-то абсолютный грех.
Я, честно говоря, не верю, что сотрудничество в этом вопросе удастся выстроить. Для этого нужно было начинать работать очень давно, и нужно было взаимовыгодное сотрудничество на уровне министерств. Но как-то получается, что из этого никогда ничего не получается.
– Есть ли более-менее адекватные политики, которые стремятся сохранить русские школы?
– Более-менее адекватные политики ничего решить не могут. Я добивался там многих позитивных решений в отношении русских школ. Я в парламенте уже более 20 лет. Ну и что? Как только происходит смена власти, приходит следующее правительство и моментально обнуляет все, что ты сделал. То есть это зависит не от политиков, это зависит от состояния общества. Это зависит от тех людей, которые, собственно, и составляют общественное мнение.
– Центристов часто ругают, что за время у власти они почти ничего не сделали для защиты русских школ.
– В Нарве школы на русском, в Таллине школы на русском. Вот два города. В Нарве, правда, сейчас центристы не у власти, но мы были там много лет. В Таллине много лет. Вот там работают школы для русских, сохраняются коллективы. Это наша работа, это мы сделали, центристы. Если были бы реформисты, давно бы и этих школ не было. Что мы не выполнили?
– Получается, что русские школы спасены лишь в двух городах.
– За центристов голосует 20–25% населения, у них есть какое-то свое мнение, свое представление о мире. Но, с другой стороны, с другими представлениями находится 75–80% населения. Невозможно с 20% создать общественное мнение против 80%. Тем более, что все средства массовой информации на той стороне.
– Насколько остро стоит проблема с эстонским языком в русских школах?
– Даже не то что остро. Она стоит так, что, кроме этой проблемы, ничего практически и нет. До того, как создать эту комиссию, я пытался в зале объяснять своим коллегам, в чем суть проблемы. Но они все считают, что лучше разбираются в проблематике, хотя, кроме меня, учителей эстонского там нет.
С этим правительством я «пробил» эту комиссию по проблеме развития преподавания эстонского языка. Сейчас у меня в комиссии представители всех фракций. Но один принципиально вообще не ходит – мой заместитель. Он за весь год там раза два случайно был. Остальные ходят 100%. И сейчас у нас единое мнение, что с преподаванием эстонского языка за тридцать лет лучше не стало. Вообще непонятно, не стало ли хуже. Так что да, это проблема.
– Есть ли у нее какое-то решение?
– Системное отношение к вопросу. Это подготовка учебных пособий, преподавателей, четкие учебные планы. По сути дела, это означает возвращение к классической системе преподавания языков, а не всей этой «фигни», которую сейчас придумывают.
Сейчас главное слово в школах – это инновация. Но я думаю, что это все безнадежная компания, которая ни к чему не приведет, потому что за последние 30 лет образование изменилось коренным образом. Насколько мне известно, в России происходит то же самое. Да и во всем мире так же.
– В феврале Рийгикогу принял заявление «Об исторической памяти и фальсификации истории» с осуждением российской интерпретации событий прошлого. Вы единственный, кто проголосовал против. Почему вы приняли такое решение?
– На мой взгляд, пересмотром истории сейчас занимаются больше в Европе и в остальном мире. И перед тем, как какие-то претензии предъявлять к соседу, лучше сначала посмотреть на себя в зеркало. Вообще я вот эти все истерические заявления редко когда поддерживаю. Я понимаю, что это исходит от какой-то политической конъюктуры, и мне вместе с толпой куда-то бежать совершенно не хочется.
– Чем руководствуются политики, когда делают такие заявления?
– Вы можете объяснить, почему на юге России поставлен памятник атаману Краснову, где-то в Сибири поставили памятник Колчаку, в Петербурге вешали табличку с именем Маннергейма? Люди в большинстве своем работают, исходя из своих интересов. Самые дебильные обычно оказываются самыми активными. Это же постоянно происходит. Причем это происходит везде. Вот, например, в Соединенных Штатах памятник Иисусу где-то свалили, просто потому что он белый.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен и присоединяйтесь к нам в Facebook
Учитель русского языка: эта специальность станет востребованной в эстонских школах
Специальность учителя русского языка как иностранного станет более востребованной в Эстонии, так как соотношение эстонских и русских школ меняется, причем не в пользу последних. Между тем государство не спешит сделать так, чтобы эти специалисты, выбравшие профессию по велению сердца, чувствовали себя нужными здесь, считает магистр педагогических наук, учитель русского языка как иностранного в основной школе и гимназии Анастасия Резепова.
Вы закончили магистратуру в этом году, получили диплом Cum laude, и уже успели получить опыт работы в одной из престижных школ Таллинна — во Французском лицее. Это предел или есть еще непокоренные высоты?
С одной стороны, хотелось бы продолжать обучение, но сейчас надо сделать перерыв, оглядеться, оценить возможности здесь и за рубежом. Пока надо определиться с работой. Никого не удивлю, сказав, что работа учителя не может удовлетворять необходимых минимальных жизненных потребностей человека. Для меня сейчас вопрос стоит так: либо вести уроки сразу в нескольких школах, но это колоссальная нагрузка, либо работать не по специальности.
Вы упомянули, что собираетесь взвесить возможности получения работы не только в Эстонии. Где за рубежом учитель русского языка был бы нужен?
В странах Европы, как ни странно это звучит. Например, в Финляндии заинтересованность в преподавателях русского языка больше, чем в Эстонии. Это видно хотя бы по приезжающим сюда студентам по обмену, которые активно занимаются изучением русского языка.
Как думаете, п овышает ли красный диплом возможности при устройстве на работу или Cum laude не играет никакой роли?
На практике это не имеет никакого значения. Надпись Cum laude, скорее, греет душу только обладателю диплома, и не более того. Возможно, красный диплом говорит работодателям о каких-то качествах претендента на рабочее место, например, об ответственности.
Прибавки к зарплате он не несет.
Вы были приглашены на прием к президентской чете в Кадриоргский дворец, как обладательница диплома с отличием .
Да, и это все отличия (Улыбается). Да я и не ставила целью получение красного диплома. Училась, как училась.
Однако президент, пожимая Вам руку, отметил, что учитель русского языка как иностранного — нужная профессия. Так?
Да, президент действительно отметил относительно моей профессии, что она необходима. На самом деле, сейчас учитель русского в эстонских школах будет востребованной профессией. Однако это не утешает, так как жизнь показывает, что у нас в стране можно быть хорошим специалистом, работать учителем и получать столько же, сколько человек со средним образованием.
Разве наличие степени магистра на зарплате не сказывается?
Молодой специалист в школе, который еще не получил диплома магистра получает примерно на 64 евро меньше.
Откуда уверенность, что профессия учителя русского языка как иностранного, будет востребована в Эстонии, со слов президента?
Не только. Насколько я могу судить, в школах доля детей из двуязычных семей достаточно высока. Скорее всего, последствием перехода на эстонский язык обучения 60% предметов в русскоязычных гимназиях станет то, что многие русскоязычные семьи будут стараться определить детей в эстонские школы. В будущем соотношение школ с русским и эстонским языком обучения значительно изменится в пользу последних, а это, соответственно открывает какой-то процент новых рабочих мест. Как ни крути, а русский язык в эстонских школах, к счастью, изучают: где-то, как предмет по выбору, где-то, как один из обязательных предметов.
Есть ли заинтересованность в этом предмете у учеников эстонских школ?
Меня порадовало то, что я не столкнулась с отторжением русского языка у эстонских учеников. Не было такого, что им не нравилось изучать русский язык только потому, что он русский. Хочу отметить, что в каждом классе есть и учащиеся-билингвы. Где-то пара человек, а где-то и по пять-семь.
Это дети, которые владеют русским на бытовом уровне, но они, как правило, не умеют ни грамотно писать, ни связно выражать мысли. Этому надо учить, причем не по школьным программам, а по специально разработанным для них курсам изучения русского языка. У них происходит смешение русского и эстонского, что тоже надо учитывать. Одним словом, им не подходит ни программа русского языка как иностранного, ни программа русского языка как родного.
По итогам госэкзаменов, выпускники эстонских гимназий сдали русский лучше, чем выпускники русских школ. В чем здесь загвоздка?
Это очень забавная ситуация, но вполне закономерная. Во-первых, сравнивать уровни этих экзаменов недопустимо. Во-вторых, в эстонских школах русский язык как иностранный в основном сдают билингвы, то есть те самые дети, которые владеют русским языком как родным. Такой человек может допустить орфографическую ошибку, а запас слов, на который обращается внимание при оценивании, у него естественно больше, чем у того, для кого составляют эти экзамены. Это и объясняет высокие результаты.
Решение сделать не обязательным госэкзамен по русскому языку для выпускников гимназий правильно или не совсем?
Надо отдавать отчет в том, что есть люди не гуманитарного склада, и, в таком случае, это решение повышает их возможности при поступлении на технические специальности, так как результат за сочинение может подпортить общий балл.
С другой стороны, обязательный экзамен по русскому языку являлся бы мотивацией, чтобы на протяжении долгих лет уделять русскому языку достаточное внимание. Последствием этого решения будет то, что уровень владения родной речью у многих выпускников гимназий заметно снизится.
Не возникает ощущения, что русский язык постепенно и планомерно становится кухонным языком?
Это действительно так. За примерами далеко ходить не надо, на работе в большинстве коллективов разговорный язык — эстонский. Все чаще можно слышать, как в смешанных молодежных компаниях, где есть и эстонцы, и русские, все переходят на эстонский язык общения.
Есть ли шансы для сохранения русского языка в Эстонии?
Шансы, конечно, есть, но для этого нужно как минимум желание самих людей. Если просто говорить, что язык надо сохранять, но не помнить, когда в последний раз держали в руках книгу, то о каком сохранении идет речь? Домашние посиделки с разговорами о том, как прошел день, не способствуют сохранению языка. Современное поколение при выборе детского сада или школы для своих детей все чаще задумывается, а куда отдать чадо — в русский или эстонский коллектив. К сожалению, их выбор происходит в ущерб русскому языку. С другой стороны, будем объективными, — он же и повысит конкурентоспособность русскоязычного общества.
Можно ли назвать Вас героем нашего времени или примером для подражания?
Героем — нет. (Смеется). Это слишком пафосно. Примером — в чем-то, да. Выбранная мною специальность это подразумевает. Тогда примером может послужить такое качество, как стремление доводить начатое до конца.