Язык мастера и маргариты
О работе над языком романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» в школе
статья по литературе (11 класс) на тему
Данная статья может представлять интерес для учащихся, углубленно изучающих текст романа. В статье анализируется художественная роль слов лексико-семантического поля «Восприятие» в раскрытии замысла романа.
Скачать:
Предварительный просмотр:
О РАБОТЕ НАД ЯЗЫКОМ РОМАНА М.А.БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» В ШКОЛЕ.
Творчество М.А.Булгакова изучается в школе на материале романа «Мастер и Маргарита», который часто вызывает у учащихся трудности при его восприятии. Это связано с тем, что художественное наследие писателя, как справедливо отмечают исследователи, трудно анализировать, используя традиционные подходы. Поэтому целесообразно, на наш взгляд, обратить внимание учащихся на своеобразие языковой структуры романа и, в частности, на лексику, обозначающую цвет, свет и звучание.
Необходимо обратить внимание учащихся на сочетание красного и белого еще и потому, что с помощью него описан «страшный мир». Достаточно вспомнить первое появление перед прокуратором Иешуа, у которого голова покрыта белой повязкой, а на щеке запеклась кровь. То же сочетание цветов увидим на балу у сатаны.
Таким образом, на основе анализа цветописи учащиеся могут приблизиться к тайне булгаковского таланта.
Помимо цветописи, художник активно использует в реализации авторской идеи романа светопись. Символическую трактовку «свет» находим в Библии: это элемент божественного, с которым ассоциируются такие понятия, как истина, добро, любовь. Но в романе понятие «свет» неоднозначно, его символическое значение связано с источником света. Учащиеся могут выделить в произведении солнечный, лунный и электрический свет.
В московских главах солнечный свет всегда сопутствует героям, подвергшимся авторскому осмеянию.
Электрический свет, являясь искусственным, в романе символизирует мнимый мир, в котором живут те, кто не видит истинных ценностей жизни. Так, электрическим светом залит зал в ресторане Грибоедова, электричество постоянно горит в клинике Стравинского, который ошибочно верит в то, что вылечивает людей. На самом деле он дает пациентам лишь временное забвение. При электрическом свете проходит бал у сатаны, так как на нем собрались люди, ложно прожившие жизнь и с земной, и с небесной точки зрения. Кстати, сам Воланд, зная истинную цену этим людям и балу, не любит электрического освещения.
Таким образом, в тексте проводится мысль о том, что при луне все обманы исчезают и истина торжествует. Неслучайно в последней главе при свете луны летят «в своем настоящем обличье» Воланд, его свита, Мастер и Маргарита.
Музыкальная лексика используется для предсказания судьбы персонажей. Так, полонез из оперы Чайковского «Евгений Онегин», который сопровождает Ивана Бездомного, как бы предсказывает, что поэта постигнет судьба композитора, написавшего оперу после пережитого им тяжелого кризиса.
С помощью характеристики голоса героев автор романа передает их внутренний мир. Так, голос Воланда отличается силой, мощностью: «Над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда» [366]. Голос Коровьева описан такими словами, как «заскрипел» [242], «проорал» [188], «заскулил» [188], «козлиный тенор» [122], «то трескучий, то гнусавый голос» [328]. Отличаясь эмоционально-экспрессивной оценочностью, данные лексемы передают ту роль шута, которую выполняет Коровьев. Это именно роль, а не сущность его натуры, поскольку, разговаривая с Воландом, который не терпит лжи, Коровьев отзывается «не дребезжащим, а очень чистым и звучным голосом» [99].
Таким образом, анализ символической функции светописи, цветописи, звукообозначений способствует более глубокому пониманию учащимися идеи произведения, тесной связи формы и содержания в художественном тексте и развивает у них «чувство языка».
1 См.: Петров В.Б. Цветопись в романистике Михаила Булгакова // Проблемы истории, филологии, культуры. М., 2000. Вып. 9. С 348-355. 
2 Булгаков М.А. Собрание сочинений: В 4-х т. М., 1989-1990. Т. 3. С. 26. Далее ссылки на это издание даются в тексте.
3 Смирнов Ю. «Музыка» М.Булгакова (Роль музыки в романе «Мастер и Маргарита») //Советская музыка. 1991. № 5. С. 60-64.
г. Петрозаводск, ПетрГУ
ФУНКЦИИ РЕЧЕВЫХ ХАРАКТЕРИСТИК В ЕРШАЛАИМСКИХ ГЛАВАХ РОМАНА М. А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
FUNCTIONS OF SPEECH CHARACTERISTICS IN YERSHALAIM CHAPTERS OF THE NOVEL M. A BULGAKOV’S «MASTER AND MARGARITA»
Аннотация: В статье рассмотрены речевые характеристики персонажей в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Материалом исследования стали три редакции романа: «Копыто инженера», «Великий канцлер» и «Мастер и Маргарита». Прослежена трансформация повествовательно-композиционного оформления ершалаимского сюжета от устного рассказа, где рассказчиком является Воланд, к роману в романе с затемненным авторством. Дан сравнительный анализ речевых характеристик главных героев ершалаимских глав Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри с евангельским сюжетом, прослежены смысловые и стилистические расхождения.
Ключевые слова: речевая характеристика; точка зрения; динамическая поэтика; роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»; Евангелие.
Abstract: The article deals with the speech feature of the characters of Mikhail Bulgakov’s novel «Тhe Master and Magarita». The research focuses on three editions of the novel: «Тhe Hoof engineer», «Тhe Grand Chancellor» and «Тhe Master and Margarita». The author traces the transformation of the narrative and the structure of the Yershalaim plot from the storytelling with Woland as the narrator, to the novel in the novel structure with obscured authorship. The article compares the speech characteristics of the protagonists of the Yershalaim chapters (Pontius Pilate and Yeshua Ha-Notsri) with the gospel story and traces their semantic and stylistic differences.
Keywords: speech characteristic; point of view; dynamic poetics; Bulgakov’s novel «Тhe Master and Margarita»; Gospel.
Роман М. А. Булгакова с момента появления привлекает и исследователей, и читателей, и богословов. Необходимо заметить, что все исследователи, занимающиеся поэтикой романа, особое внимание уделяют системе персонажей. Однако такая важная в понимании мировоззрения героев и авторской точки зрения позиция как речевая характеристика предметом отдельного исследования в булгаковедении еще не стала.
В данной работе мы рассмотрели функции речевых характеристик в ершалаимских главах романа «Мастер и Маргарита». Материалом исследования послужили три редакции романа: первая — с условным названием «Копыто инженера» [3], вторая — «Великий канцлер» [2] и итоговый вариант «Мастер и Маргарита» [1].
Главные аспекты нашего исследования: во-первых, провести сравнительный анализ булгаковского текста с евангельским. Во-вторых, исследовать речевые характеристики героев в свете динамической поэтики. И наконец, проанализировать повествовательную стратегию в романе.
Речевая характеристика персонажа включает в себя «содержание его высказываний» и «манеру речи» [7, с. 32]. Особое место речевая характеристика занимает в драматургии. В гг. Булгаков вошел в мир литературы прежде всего как драматург. Предельно драматургична и булгаковская проза, где блистательно выстроены монологи и диалоги, которые играют важную роль в сюжете.
В анализе мы будем опираться на понятие динамическая поэтика. Этот термин ввел С. Д. Балухатов, определив «динамическую поэтику как поэтику, развернутую во времени» [6, с. 23].
Редакция «Копыто инженера» начинается с главы «Евангелие от Воланда». В названии заявлен герой-рассказчик и его притязания на достоверность. В «Копыте инженера» Воланд является единственным автором-рассказчиком ершалаимской истории. Речь Воланда в разговоре на Патриарших снижена.
«— Трепаться, братишка, тоже нечего было» [3, с. 54] и т. д.
«Воландовской» лексикой наделены и персонажи «Евангелия от Воланда».
Диалог Иешуа с разбойником на кресте — травести на эпизод из Евангелия от Луки. Язык здесь вульгаризирован и осовременен: «— Эй, товарищ! Ты человек большой» [3, с. 59].
Грамотным построением не отличается и речь Иешуа: «. все до ужаса перепутали, что я говорил» [3, с. 56].
«Низкий» разговорный стиль рассказчика-Воланда в этой редакции, «проступает» у всех героев. Таким образом, точка зрения на ершалаимскую историю закреплена только за Воландом, это проявляется и на стилистическом уровне.
По ходу работы Булгакову оказался недостаточен Воланд как единственный автор и интерпретатор Священной истории, ему становится важным пропустить ершалаимский сюжет через человеческое сознание. Иван Бездомный в «Великом канцлере» становится еще одним «автором-транслятором» [8, с. 78].
В «Великом канцлере» будущий роман Мастера «рассказывает» только Воланд, однако в этой редакции ершалаимская история продолжена через сон Иванушки. Повествование становится стилистически нейтральным, объективированным, речевые характеристики Иешуа и Пилата — индивидуальными и сохраняются такими в итоговой редакции.
Допрос предполагает строгую регламентацию, которую Пилат поначалу соблюдает. Его реплики коротки и отрывисты. Однако Иешуа, все время говорящий лишнее, вовлекает его в философский диспут.
Иешуа использует литературную лексику: «спутник», «неприязненно» [1, с. 26]. Его речь насыщена эпитетами («Жизнь скудна», «Малодушно помышляешь» [1, с. 27]) и «лирическими отступлениями».
Если в «Копыте инженера» Иешуа плохо говорит «по-римски», то в «Мастере и Маргарите» он свободно говорит и по-гречески, и по-латыни. Булгаков наделяет героя знанием языков, так он делает образ философа убедительнее и глубже.
В «Мастере и Маргарите» ершалаимская история разделена на три главы. Авторство романа в романе усложнено: мы знакомимся с ним через Воланда, Ивана Бездомного и Маргариту, читающую возвращенную Воландом рукопись Мастера.
В «Копыте инженера» для передачи ершалаимской истории Булгаков использует «чужую речь» — сказ. В «Великом канцлере» вводятся две «трансляции» [8, с. 13]: через Воланда и через сон Иванушки, здесь за повествователем ершалаимских глав закреплен нейтральный стиль.
Сказовая форма повествования данной сюжетной линии к итоговой редакции уходит, потому что «сказ приковывает внимание к носителю речи, выдвигая на первый план его фигуру, присущую ему лексику» [7, c. 21].
Придерживаясь в ершалаимском повествовании «Мастера и Маргариты» нейтрального стиля, вводя нескольких «трансляторов» и насыщая повествование историческими реалиями, Булгаков создает впечатление, что ершалаимская история и ее герои «объективно» существовали.
Все исследователи сходятся на том, что одним из основных источников романа «Мастер и Маргарита» была Библия [4]. Автор не только опирается на евангельский сюжет, но и отходит от него.
Образ Иуды Булгаковым полностью изменен: от предателя к «провокатору» [8, с. 54], а потому наше исследование сосредоточено на анализе речевых характеристик Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри.
В «Копыте инженера» Иешуа называют «Иисусом», «Отцом Истины», «Иисусом Назареем«[3, с. 58]. Такие наименования отсылают к евангельской традиции. Однако ни разу герой не назван Иисусом Христом.
В этой редакции Иешуа обладает всезнанием. «При Идиставизо его (Крысобоя — А. К.) ударил германец, и у него повредилась голова» [3, с. 57].
В «Великом канцлере», разговаривая с Пилатом, Иешуа предупреждает, что «пребывание на этом балконе принесет тебе, по моему разумению, несчастия впоследствии» [2, с. 112], то есть герой наделен даром предвиденья. Но, говоря про Крысобоя, он делает только очевидный вывод: «С тех пор, как ему добрые люди переломили нос, он стал нервным и несчастным» [2, с. 114].
Иешуа в итоговом варианте не обладает сверхзнанием: «Интересно бы знать, кто его искалечил» [1, с. 28].
Речь философа показывает, что он не знает ни того, почему он здесь, ни того, что с ним будет. Иешуа до конца не понимает, кто такой Иуда («Он выказал величайший интерес к моим мыслям, принял меня весьма радушно» [1, с. 30]).
Диалог об истине Булгаков заимствует из Евангелия от Иоанна:
«Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем» (Ин. 18:38).
В «Копыте инженера» Пилат задает евангельский вопрос: «Что есть истина?«[3, с. 56]. В «Великом канцлере» вопрос трансформируется: «Что такое истина?» [2, с. 111] и остается таким в итоговой редакции.
В «Мастере и Маргарите» Иешуа рационально объясняет головную боль Пилата. «Истина, прежде всего в том, что у тебя болит голова Это очень просто, ты водил рукой по воздуху, как будто хотел погладить» [1, с. 26]. Его ответ соответствует определению истины в позитивизме: «Истина: соответствия знания объективному положению дел предметного мира» [5, с. 59].
Иисус в Евангелиях знает все: что Иуда Его предаст, что Петр трижды от Него отречется: «Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (Ин. 13:21).
Главное отличие «античного романа» Булгакова от Евангелия в том, что в романе нет Божественного предопределения.
Устойчивой характеристикой философа Га-Ноцри во всех редакциях романа является его разговорчивость. Он отвечает на все вопросы Пилата.
«И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал» (Мт. 27:12).
Отличительная черта Иешуа Булгакова — его «немолчание».
Можно сделать вывод, что в редакциях «Копыто инженера» и «Великий канцлер» ершалаимская история задана как Евангелие от Сатаны. Точка зрения здесь закреплена исключительно за Воландом, который снижает образ Иешуа в том числе через речевые характеристики до образа «простого смертного». Человеком, находящимся в поиске истины, предстает философ Иешуа Га-Ноцри в «Мастере и Маргарите». В итоговой редакции автор акцентирует этическую незыблемость Иешуа, который ни в слове, ни в жизни, ни в смерти не отступил от Добра.
*Работа выполнена при поддержке Программы стратегического развития ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на
Библиографический список
1. Булгаков, М. А. Собрание сочинений : в 10 т. / М. А. Булгаков. — М. : Голос, 1999. — Т. 9 : Мастер и Маргарита. — 608 с.
2. Булгаков, М. А. Великий канцлер / М. А. Булгаков. — М. : Новости, 1992. — 544 с.
3. Булгаков, М. А. Копыто инженера / М. А. Булгаков. — М. : АСТ : Астрель, 2007. — 570 с.
4. Библия : книга священного писания Ветхого и Нового Завета / по благословлению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. — М. : Московская патриархия, 1993. — 1371 с.
5. Грицанов, А. А. Истина / А. А. Грицианов // История философии : энциклопедия / гл. ред. А. А. Грицанов. — Минск, 2002. — C.
6. Динамическая поэтика. От замысла к воплощению / под ред. З.С. Папертного. — М. : Наука, 1990. — 264 с.
7. Есин А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения : учебное пособие : для студентов и преподавателей филологических факультетов, учителей-словесников / А. Б. Есин. — 10- е изд. — М. : Флинта : Наука, 2010. — 248 с.
8. Яблоков Е. А. Художественный мир Михаила Булгакова / Е. А. Яблоков. — М. : Языки Славянской культуры, 2001. — 424 с.
Анализ романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» с точки зрения приемов и языка.
Часть первая. Структура романа.
Условно главы романа «Мастер и Маргарита» можно определить по содержанию следующим образом:
1. Москва – Воланд (без мистики)
5. Москва (без мистики)
6. Москва (без мистики)
8. Москва (без мистики)
11. Москва (мистика. 11 глава, на мой взгляд, лучшая в романе и единственная в которой Булгаков вышел на уровень квазиреальности Кафки)
13. Москва – мастер (мистики нет)
14. Москва (гоголевская глава)
15. Сон Никанора Иваныча – галлюцинации.
19. Москва (без мистики)
20. Фантастическая – обмазывание кремом
22. Фантастическая – подготовка к балу
24. Фантастическая – извлечение мастера: всего 135 тыс. знаков в 5 главах.
26. Библейская – всего 4 библейских главы, общий объем более 130 тыс. знаков.
27. Москва-Коровьев-Бегемот («каскадная» глава)
28. Москва-Коровьев-Бегемот («каскадная» глава)
32. Москва – Воланд – разгрузочные главы, замыкающие сюжет. Фантастики практически нет, больше философия. Общий объем – 47 тыс. знаков в 4-х главах.
Эпилог (мистики нет)
Эти разные по содержанию и характеру главы перемешаны буквально как в миксере, что все равно не мешает общему восприятию текста. Роман написан четко как «самопишущееся произведение» с полным отсутствием первоначального плана. Временной объем действия в нем небольшой – 4 дня в Москве и 3 дня в Палестине.
Я заметил одну вещь: главы второй части существенно уступают по уровню качества главам из первой, кроме 27 и 28. Там суше язык, хуже диалоги (особенно запутаны в этом плане главы с 29-32), многое пропускается в моделировании сюжета (остается за кадром). Я могу предположить (это чисто мое мнение, на истину не претендую), что роман создавался изначально группами:
1) первыми были написаны все бесовский сцены и главы: 1, 3-12, 14-15, 17-18 и 27-28. То есть цикл, связанный с «визитом мессира».
2) потом был подготовлен блок глав, связанный с «балом сатаны» (возможно ещё без Маргариты в том значении, что она была подана в итоговом виде, то есть не подруги мастера, а самостоятельной фигуры).
3) следующими были созданы главы, касающиеся истории мастера и Маргариты (13, 19, 29-32). Они самые спорные по языку в них чувствуется определенная незавершенность, незаконченность.
4) и уже после формирования в таком виде всего романа в текст была добавлена повесть о Пилате и Га-Ноцри, которая в начальном варианте, скорее всего, была в виде небольшой вставки во второй главе. Эту повесть Булгаков писал отдельно от всего остального текста и изначально видимо воспринимал как самостоятельное произведение. Собственно, если эти четыре главы сложить будет вполне самостоятельный текст, причем с качественным законченным сюжетом.
После этого Булгаков срастил все циклы и сделал все необходимые перекрестные ссылки, чтобы текст смотрелся монолитно.
Чтобы текст окончательно сросся, и не было видно швов, Булгаков разметал главы, разных циклов, расположив их не друг за другом, а в виде единого коктейля.
Общий объем романа составляет 750 тыс. знаков,
«Бесовские главы» занимают порядка 360 тыс. знаков,
Булгаков создавал роман 12 лет, потом уже после его смерти текст неоднократно подвергался редактуре и корректуре. Я видел минимум три разных по языку и стилистике редакции, примерно одного объема (для анализа брал самую первую версию, первого издания, датированную 1967 годом). А всего исследователи насчитывают 17 вариантов романа. В промежутке между написанием «Мастера и Маргариты» Булгаков сочинил 14 пьес и порядка 40 статей, несколько рассказов. Кроме того несколько его романов считаются незаконченными. Сам роман он создавал активно в 1929-30-ом – после чего полностью его уничтожил, отставив только четыре тетради черновиков (примерно 40 тыс. знаков), затем в районе 1935-36 – он сделал основной объем текста. В 1937-38 он, вероятно, написал повесть о Пилате и последними, а в районе 1939-40, он сочинил «главы мастера». После чего связал все куски в единое целое и срастил их перекрестными ссылками. Название он менял порядка 10 раз от «Визит мессира» до «Азазел», несколько раз у него менялось имя главного персонажа (Воланда). Таким образом, первоначальной была именно «демоническая тема» и «конфликт с атеистами». Только потом к ней добавились библейские сцены и «тема мастера». Соответственно поменялся конечный акцент, и изменилось в итоге название. Главным стал не «визит мессира», а именно «мастер и его рассказ».
Сильные стороны Булгакова:
2) Умение безукоризненно дать конструкцию сцены, сделать ее понятной читателю в любом варианте. Отличный монтаж (о некоторых провалах будет сказано ниже) фантастических сцен. Причем в ранних произведениях автора монтаж бывает смазанный иногда запутанный. В «Мастере» за исключением нескольких сцен – безукоризненный!
3) Умение мастерски подать через персонажей картину общества в целом. Мастерское владение передачей облика действующего лица и предельного приближения камеры к зрителю, через прямую передачу эмоций персонажа.
4) Умение подавать большие объемы информации не только в диалогах, но и в авторской речи, по пути рассказы нескольких историй случившихся с разными людьми.
5) Умение конструировать весь большой объем романа в единый механизм с последовательным, нарастающим развитием сюжета. При этом в текст гармонично вписываются внешне выпадающие из него библейские главы (всего их 4), общим объемом 130 тыс. знаков. Начало каждой части затянутое, потом идет разгон. Библейские главы интересно стабилизируют текст, добавляя ему реалистичности.
6) Умение минимумом средств дать красивую фантастическую картинку. Эффектную и стильную. Четкая работа конструкцией «перевертыша» (начало – не странно, конец – неожиданный). Всего фантастических сцен порядка 15 (смерть Берлиоза, погоня, переброс в Ялту, шутки Коровьева, телеграммы-молнии, раздвоение Ивана, варьете (4 минисцены), вампир-Варенуха, первый визитер, второй визитер, пустой костюм, хор – 1-ая часть, и примерно столько же во второй части).
7) Булгаков подает демонических персонажей не в стиле фентези, а языком народного фольклора и мистицизма (Гоголевский язык). Демонизм показывается не за счет эффектности демонических действий, а именно самим сюрреализмом их характера (великолепный образец – раздвоение Ивана в момент написания «объяснительной»). Тут Булгаков местами почти достигает кафкавского уровня. Этому нужно поучиться не только авторам фэнтези, но даже таким мастерам как Лукьяненко или Перумов (они очень-очень редко выходят на уровень булгаковский зрелищности, практически никогда).
8) Умение менять атмосферу и общую картину между главами, без напряжения читателя. Перескоки между реализмом и фантастичностью происходят легко и без швов. Главы собраны блоками, так вторая часть имеет в себе стартовую главу, а потом четыре самостоятельных внутренних блока. Это кстати весьма ценный прием!
Отрицательные стороны текста или стилистические недостатки:
1. Булгаков легко справляется с монтажом, когда персонажей всего двое-трое (в подавляющем большинстве сцен романа именно такое число героев). Если персонажей становиться в кадре существенно больше, монтаж у него начинает хромать, либо становится запутанным. Ну, например, сцену в магазине в 28-ой главе, мне пришлось прочитать два раза, чтобы «увидеть». Аналогично было со сценой закидывания в Ялту (хотя монтаж там намного лучше).
3. Атмосфера блоков необычайно разная, что затрудняет быстрое поглощение романа. Библейские главы написаны настолько отличающимся от остальных языком и атмосферой, что я слышал от очень многих людей, что они «неинтересны, скучны». Многие мне признавались, что просто пропускали их, либо, наткнувшись – прекращали чтение романа. Такая же претензия идет к «истории мастера» и «эпилогу». Кроме того начало романа избыточно затянуто, к решительному действию текст переходит примерно лишь к 12 главе.
4. Очень часто, особенно во второй части происходит сбой авторского языка. Поэтому несмотря на то что вторая часть содержит больше философских идей и фантастичности она воспринимается тяжелее чем первая. При этом разбросанные по тексту «коровьевско-бегемотовские» каскадные главы словно сращивают весь роман и держат его наподобие скелета (это хорошо! Очень сильный прием!).
5. Визуально проблемой Булгакова является фактаж (например Пилат у него и «прокуратор», и «игемон» и «всадник понтийский»). Ну булгаковский фактаж это отдельная тема для разговора! Описание демонов он, скорее всего, брал у Жан-Батист Виллермоза, а библейскую тему – у Иосифа Флавия. В целом фактаж у Булгакова местами чрезвычайно запутанный. Об этом писали многие, но единого мнения нет. Тут непонятно сознательно ли делались все эти ошибки или вследствие невнимательности.
6. Диалоги не всегда ровные. Причем индивидуальные языковые черты видны только у нескольких персонажей (Воланд, Коровьев, Бегемот, Берлиоз, Бездомный, профессор, Варенуха, Римский, мастер, Маргарита, в библейской части: Пилат, Га-Ноцри и Левий Матвей). Азазелло и Бегемот местами утрачивают индивидуальность или сливаются друг с другом. Остальные персонажи практически не имеют индивидуальных речевых черт (даже такой прекрасный персонаж, как Никанор Иваныч ничем не отличается от буфетчика). В диалоговом плане роман держат Воланд, Коровьев и Бездомный. Библейские главы – суть диалог между Га-Ноцри и Пилатом (причем стоит отметить, что их словесное противостояние во второй главе – лучший диалог во всем романе).
7. Еще одним «недостатком», если так можно выразиться является избыточная концентрация внимания зрителя на отдельных характеристиках персонажей, часто отрицательных. Четко подается «исключительность авторского виденья на персонажей» (вот плохие, вот хорошие), зритель лишается возможности выбирать между персонажами и думать за них. Возникает конечная предельная предсказуемость финала, даже несмотря на крайнюю фантастичность самого действия. Многие персонажи обретают черты «карикатурных» с крайне гипертрофированными недостатками. Особенно это видно у Никанора Иваныча, Рюмина, буфетчика, Варенухи и Лиходеева.
В целом роман в любом случае гениальный и сделан мастерски! От начала и до конца. Его можно брать и анализировать как пособие для овладения литературным мастерством, несмотря на все недостатки.
Персонажей у Булгакова не много и все они делятся на четкие группы. Например, библейских персонажей всего 8 (Пилат, Га-Ноцри, Левий Матвей, Крысобой и 4 второстепенных включая Иуду, Каифу и двух пилатовских слуг). Демонических (свита Воланда) – 5+2 (на реке) – и еще в Бале Сатаны мелькает Фрида (единственный не обезличенный персонаж бала). Литераторских – 3 (Берлиоз, Бездомный и Латунский), варьете – 5 основных (Лиходеев, Римский, Варенуха, Бенгальский и кассир) + 5 вторичных (почтальон, Семплеяров его жена, пустой костюм и секретарша), психбольница – 3 (доктор, профессор и сиделка), остальных – до 10. Общее число персонажей в сумме в пределах до 45, но одновременно в сценах взаимодействуют не более 3-4 лиц. И вот как раз в сценах, где идет взаимодействие большего числа персонажей (варьете, бал Сатаны, «нехорошая квартира») – монтаж местами провисает. Женских персонажей очень мало, порядка 6-7: Маргарита, Наташа, Гелла, жена Семплеярова, жена Никанор Иваныча, Аннушка, Фрида, а детский и вовсе всего один (эпизод с ним длиться одну страницу). Стоит заметить, что глубоко из всех них прописан только образ Маргариты, остальные даны схематично. Но и Маргарита к слову очень сильно уступает любым женским персонажам Достоевского (тут, к сожалению, уровень прорисовки несопоставим). За исключением Маргариты и Геллы роль женских персонажей эпизодична (1-2 присутствия и до 20 реплик). Все мужские персонажи примерно одного возраста: между 25 и 45 годами (стариков можно приметить также 2-3). Трансформирующихся персонажей (меняющих свой характер по мере развития событий) – 3, и все они ключевые для текста произведения: Иван Бездомный, Маргарита, Пилат. У всех остальных сама модель поведения не меняется.
По характерам персонажей можно разделить на:
1) «негодяи» (свита Воланда – 4 персонажа)
2) «трусы» (Римский, Лиходеев, Варенуха, Никанор Иваныч и т. д., всего примерно 15 персонажей)
3) «подлецы» (все кто не в свите Воланда и кто не «трус», например вся группа «литературных персонажей»)
4) «герои» (Воланд, мастер, Маргарита, Га-Ноцри, Левий Матвей и изменившийся Иван Бездомный).
«Герои» четко выделяются на фоне определенно сатирических персонажей и свиты Воланда. Например, стоит заметить, что Иван Бездомный в роли «подлеца» (черты – хам, дурак, несдержанный, непоследовательный, малообразованный, но при этом крайне самоуверенный человек), практически сливается с общим фоном булгаковских персонажей. Но после разговора с Мастером обретает индивидуальные черты и психологичность. Эта трансформация идет с момента, когда тема истории Пилата становится для Ивана важнее смерти Берлиоза, происшедшей на его глазах.
Трансформация персонажей – один из замечательных приемов романа. Но она происходит достаточно поверхностно, не так как у Достоевского в его «Преступлении и наказании» или «Идиоте».
Симпатичные ли персонажи Булгакова?
Вообще, любопытно, что ни один персонаж романа не попадает под категорию «злодей». И ни один не попадает в категорию «поддонок», «лжец» или «тварь». Зритель не разочаровывается в персонажах, которые по большей части простые с четко выявленными чертами характера и несложные в подаче. Не разочаровывается ни в логике их поведения, ни в характере восприятия ими событий. Можно сказать, что в романе Булгакова практически нет ни «сюжетных дураков», ни «антагонистов» (привет Джорджу Мартину!).
Как следствие, персонажи романа «Мастер и Маргарита» не учат зрителя своими ошибками, они их просто не совершают (поток исключительно вынужденных действий и поступков, безальтернативность любых шагов персонажей). Вы скажете, что ошибки совершает мастер (в той истории, что он рассказывает) или Бенгальский, когда хамит Воланду? Эти ошибки не могут идти как именно «поведенческие ошибки», поскольку мастер показан заведомо доверчивым человеком, которого обманул жулик, а Бенгальский просто не мог знать, кто перед ним и его действия носили с его точки зрения исключительно правильный единственно возможный характер. Он даже не имел возможности понять, что «хамит» поскольку с его точки зрения он делал комплимент.
Тут стоит сказать, что мораль любого произведения всегда построена на анализе ошибок персонажей этого произведения и их неправильного выбора. Можно сказать, что на уровне самого действия мораль в романе Булгакова практически отсутствует (у его персонажей нет выбора, их действия немотивированны и безальтернативны).
Однако, моралистическая и драматическая стороны романа вытягиваются библейскими главами в контексте действий Пилата во спасение Га-Ноцри. Пилат принимает правильное с его ситуационной точки зрения и неправильное с точки зрения зрителя решение: согласиться с решением Синедриона относительно судьбы Га-Ноцри (отправить его на смертную казнь). Дальнейшие его духовные страдания это прямые последствия сделанного выбора. Все четко. В общем, если удалить библейские главы и историю мастера, то перед нами практически останется «Бравый солдат Швейк» с фантастическо-мистическим содержанием.
Антигуманизм романа строится на том, что все без исключения демонические персонажи (Коровьев-Фагот, Бегемот, Азазело и Гелла) – намного симпатичней и притягательней любых человеческих персонажей из категорий «трусы» и «подлецы». Именно к группе демонических персонажей на протяжении всего романа идет исключительный вектор притяжения и положительного восприятия. Даже те страшные вещи, которые они совершают, подаются с положительным вектором. Я полагаю, что вряд ли кто-то оспорит утверждение, что у Булгакова зло не Дьявол, а именно люди. Демоны и ведьмы показаны «эффектно и стильно», а люди показаны как «мерзкая греховная масса». В этом плане роман четко демонический и антигуманный. Борьбы добра и зла не происходит, поскольку Воланд и его группа показаны именно как «добро», а люди (за исключением группы «героев») как «зло».
Философское содержание романа держится не в прямой речи автора (в ней оно как раз намеренно отсутствует), а на монологах персонажей и «историях». Монологов в романе немного и среди них преобладают «монологи Воланда». Собственно на 90% именно в них философское содержание произведения и сдержится (а не в «истории мастера» или в размышлениях трансформировавшегося Бездомного). Остальные 10% это размышления Пилата и ключевой первый монолог Га-Ноцри.
Монологов Воланда 9:
1. Монолог о смерти в 1-ой главе.
2. Монолог о причинности и доказательствах бытия божьего (там же и частично в 3-ей главе).
3. Монолог об естественности (7 глава)
4. Монолог о сущности людей (12-я глава)
5. Монолог о выборе человека (18-ая глава)
6. Монолог о политике (22-я глава)
7. Монолог об истории (там же)
8. Ключевой монолог всего романа о бытие (23-я глава)
9. Заключительный монолог о добре и зле, свете и тени (29-ая глава).
Можно сказать, что философ в романе только один это Воланд. Попытки дискутировать с ним предпринимают только Берлиоз, Бездомный и Левий Матвей – все нелепо. Остальные только соглашаются. Фактически вся философия в романе – «воландская» (дьявольская, сатанинская с точки зрения буквы содержания).
Антитезой ему идет только монолог Га-Ноцри во второй главе, но… этот диспут явно заочный. К тому же Воланд показан, как выполняющий поручения Га-Ноцри (он забирает мастера и Маргариту).
Рассказанные истории (как персонажами, так и мастером) носят сатирическо-философский характер и обрамляют воландские диалоги (конкретизируют их).
Стоит также заметить, что динамика сюжетных конструкций и монтаж самих сцен у Булгакова – это далеко не Гоголь и не Лев Толстой. Это четко Достоевский (подробно об этом можно написать отдельно).