Язык рода племени союза племен

Формы человеческого общества и язык. Язык рода. Племени, союза племен, народности

Язык обслуживает человеческое общество, начиная с рода, состо­ящего из весьма небольшого количества своих членов,и кончая нацией, насчитывающей, как правило, миллионы, в отдельных случаях — сотни миллионов людей.

Но на всех этапах обслуживания развивающегося общества язык, как естественная знаковая система, сохраняет свою самобытность и определенную самостоятельность по отношению к обществу, подчи­няясь внутренним законам. Рассматривая связь языка с общественны­ми формами, мы должны учитывать указанную выше антиномичность 278

языка, отражающую его природную триединую сущность как одновре­менно физического, психологического и социального явления. Одними своими элементами язык восприимчив к общественным явлениям и процессам, другими — он автономен по отношению к ним. Постоянно совершающийся общественный процесс, переход от одной обществен­ной формации к другой непосредственно и опосредованно воздействует на язык и в итоге вызывает в нем изменение. Изменение языка есть постепенное преобразование старого состояния, приспособление его к постоянно меняющимся и усложняющимся условиям жизни обще­ства. Поэтому сравнивая язык разных общественных формаций, мы находим в нем как новое, так и старое, а точнее: находим элементы, которые переходят от одного состояния общества в другое, видоизме­няя в известной степени свои функции, и элементы, которые возни­кают и существуют только в определенном состоянии общества, в определенной общественной формации. На этом основании, как го­ворилось выше, в языке выделяются внутренняя и внешняя структуры.

Первичным социальным образованием принято считать род, ко­торый представляет собой и языковую общность. Последнюю, однако, нельзя называть собственно языком или обособившимся диалектом в полном смысле этого слова, а скорее — говором (5, с. 109). Род определяется как «группа кровных родственников, ведущих свое про­исхождение по одной линии (материнской или отцовской), по большей части осознающих себя потомками общего предка (реального или мифического), носящих общее родовое имя; в роде наблюдается экзогамия» (6, с. 156). В силу господствовавшего закона экзогамии род не мог существовать изолированно, поэтому с самого начала появления человека разумного два или несколько родов объединялись между собой брачными отношениями. Это накладывало отпечаток и на язык, языковые образования. Роды объединялись в фратрии, фратрии со­ставляли племя.

Между членами племени также существуют кровно-родствен­ные отношения. Племя в зачаточном виде возникло одновременно с родом. Племя характеризуется своей территорией, единым племенным языком или диалектом. Племени свойственна племенная эндогамия, т. е. заключение браков между мужчиной и женщиной одного племени. Существовали союзы племен, которые имели различия в языке, т. е. говорили на разных диалектах. Считается поэтому, что род не имел своего особого языка или диалекта. Об особом диалекте, а тем более о языке можно говорить по отношению к племени или союзу племен.

Народность как социальная форма жизни людей, предшест­вующая образованию нации, предполагает значительное развитие об­щественных отношений, наличие по большей части сложной — социальной, государственной, производственной и др.— структуры. Соответственно усложняются структура и общественные функции языков, обслуживающих такие социальные образования. Однако со-

временная социология и социолингвистика, и прежде всего отечест­венная, относят к народностям группы людей, которые существенно различаются временем своего образования, характером общественных, производственных, государственных и иных отношений, количеством образующих народность людей. Соответственно различаются структура и выполняемые социальные функции языков таких общественных формирований (ср., с одной стороны, древнеегипетская, древнегрече­ская, древнерусская и др. народности и соответствующие им языки с их территориальной, функциональной, стилистической дифференци­ацией, богатым словарем, развитым грамматическим строем и т. д. и, с другой стороны, так называемые «одноаульные языки» современ­ных весьма малочисленных групп людей, объединенных террито­рией, языком, родственными отношениями и насчитывающих нередко лишь сотни носителей такого языка (например, юкагиры, ягнобцы, таты и др.).

Однако в отечественной социологии и социолингвистике как пер­вые, так и вторые относятся к народностям. Общим их признаком считается классовый характер общества — рабовладельческого, фео­дального, капиталистического. Признается при этом, что отличитель­ные признаки народности и нации совпадают (общность языка, территории, экономики, психологического склада, проявляющегося в культуре и др.); однако у народности эти черты еще недостаточно развиты. Народность, согласно распространенной точке зрения,— это «исторически сложившаяся, территориальная, экономическая и куль­турная общность людей, предшествующая нации» (7, с. 280).

Думается, что объединение в один разряд («язык народности») по одному классовому признаку языковых образований, существенно различающихся своим размером, структурой, выполняемыми обще­ственными функциями, неправомерно. В таком неразличении сказы­вается вульгарносоциологический подход в изучении проблемы «Язык и общество». Надо, однако, заметить, что эта сторона проблемы изучена совершенно недостаточно и для языкознания она представляет весьма трудную задачу, поскольку предполагает учитывать многие языковые и социальные факторы на протяжении, можно сказать, всей наблюда­емой истории человечества: от рабовладения до социализма. Здесь необходимы более конкретные уточнения.

Одним из первых сложились древнеегипетская и древнеэллинская народности рабовладельческой эпохи. В Европе процесс становления народностей завершился в эпоху феодализма. Образовались француз­ская, итальянская, польская, древнерусская и другие народности. Как отмечалось выше, в отечественной социолингвистике принято считать, что народности образуются и при более поздних общественных фор­мациях — капитализме и социализме. Историки считают, что за годы советской власти на базе родоплеменных групп возникли новые на­родности (5, с. 111). Это малочисленные народности Крайнего Севера,

Сибири и Дальнего Востока (ненцы, ханты, манси, эвенки, нанайцы, коряки, удэгейцы и др.).

Язык играет большую роль в процессе становления народности. Народности складываются, как правило, на базе близкородственных племен. Так, например, польская народность образовалась из славян­ских племен полян, вислян, мазовшан и др. Но базой для образования народности могут послужить и разноязычные племена. Например, французская народность образовалась на базе галльских племен, рим­ских колонистов и германских племен (франков, вестготов, бургунов и др.).

При формировании языка народности один из диалектов таких племен становится господствующим, и на его основе образуется язык народности, т. е. постепенно превращается в общий язык всей народ­ности. Так, в основу латинского языка лег диалект Рима, итальянского — флорентийский диалект, татарского — диалект Казани, грузинского — картлинский диалект и т. д. Диалекты, не ставшие базой для языка народности, могут развиться под влиянием определенных социальных, экономических и др. условий в самостоятельные языки, но могут и сблизиться с языком народности.

Древнерусская народность возникла в результате объединения во­сточнославянских племен и образования государства Киевской Руси (племена: кривичи, древляне, словены, северяне, поляне, родимичи, тиверцы, вятичи, волыняне, белые хорваты и др.). Ф.П. Филин писал о языке древнерусской народности: «Относительное единство древне­русского языка эпохи разложения родового строя и перехода к фео­дальному обществу несомненно. Это единство поддерживалось разного рода экстралингвистическими обстоятельствами: отсутствием террито­риальной разобщенности между восточнославянскими племенами, а позже отсутствием устойчивых границ феодальных земель, развитием надплеменного языка устной народной поэзии, тесно связанного с языком религиозных культов, возникновением зачатков публичной речи, звучащей при заключении межплеменных договоров и судопро­изводстве по законам обычного права» (8, с. 625—626).

Большую роль в консолидации языка Древней Руси сыграло рас­пространение письменного, книжного старославянского языка с конца IX в. Старославянский не был обособленным, самостоятельным язы­ком в полном смысле этого слова по отношению к языкам, а точнее — к диалектам племен древних славян, в том числе и восточным. С незначительным допущением этот язык можно считать общесла­вянским языком, т. е. языком, закрепившим в письменном, книжном варианте общеславянское языковое единство. Именно так его понимали наиболее авторитетные его исследователи: И.И. Срез­невский, Ф.И. Буслаев, А. Мейе, А.М. Селищев, Н.С. Трубецкой и др.

В XIII—XIV вв. начинают складываться три близкородственные народности — русская, украинская и белорусская — со своими языка­ми. Единая древнерусская народность разделяется.

Образование и укрепление Московского государства привело к образованию русской (великорусской) народности. Как известно, в основу языка русской народности легли среднерусские говоры.

Историки языка утверждают, что для языка народности характерна значительная вариативность, особенно в эпоху феодализма и капита­лизма. Появляются различные наддиалектные образования — кой-н е, которые цементируют языковую общность. Условием образования наддиалектных койне могли быть устное народное творчество, поэзия, религиозные ритуалы, охватывающие союзы племен, общие праздне­ства, межплеменные договоры и др.

В состав современной России входят десятки малочисленных на­родностей. По наличию и характеру письменности языки народностей делят на литературные, письменные и беспись­менные.

К первым относятся языки аварцев, лезгин, кумыков, хакасов, адыгейцев, даргинцев, табасаранцев и др. У них существует художест­венная и другая литература, народный театр; языки используются в школьном обучении, на радио, телевидении, в сфере производства, особенно в сельской местности.

К письменным принадлежат языки нанайцев, ненцев, коряков, татов и некоторых других народностей. У них существует ограниченная литература (отдельные художественные произведения, школьные учеб­ники, местные газеты). Это малочисленные народности. Узкая сфера применения этих языков, ограниченные общественные функции, ма­лочисленность носителей этих языков затрудняют их нормирование, а следовательно, и их превращение в литературные языки.

Бесписьменными являются разговорные языки весьма малочислен­ных народностей Крайнего Севера и Сибири (алеуты, рутулы, итель­мены, кеты, цезы, цахуры и др.). Эти языки ограничиваются семейным бытом, отдельными сказочно-фольклорными произведениями.

Характерной черной народностей России является их интенсивное двуязычие.

Источник

ФОРМЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА И ЯЗЫК. ЯЗЫК РОДА. ПЛЕМЕНИ, СОЮЗА ПЛЕМЕН, НАРОДНОСТИ

Язык обслуживает человеческое общество, начиная с рода, состо­ящего из весьма небольшого количества своих членов,и кончая нацией, насчитывающей, как правило, миллионы, в отдельных случаях — сотни миллионов людей.

Но на всех этапах обслуживания развивающегося общества язык, как естественная знаковая система, сохраняет свою самобытность и определенную самостоятельность по отношению к обществу, подчи­няясь внутренним законам. Рассматривая связь языка с общественны­ми формами, мы должны учитывать указанную выше антиномичность 278

языка, отражающую его природную триединую сущность как одновре­менно физического, психологического и социального явления. Одними своими элементами язык восприимчив к общественным явлениям и процессам, другими — он автономен по отношению к ним. Постоянно совершающийся общественный процесс, переход от одной обществен­ной формации к другой непосредственно и опосредованно воздействует на язык и в итоге вызывает в нем изменение. Изменение языка есть постепенное преобразование старого состояния, приспособление его к постоянно меняющимся и усложняющимся условиям жизни обще­ства. Поэтому сравнивая язык разных общественных формаций, мы находим в нем как новое, так и старое, а точнее: находим элементы, которые переходят от одного состояния общества в другое, видоизме­няя в известной степени свои функции, и элементы, которые возни­кают и существуют только в определенном состоянии общества, в определенной общественной формации. На этом основании, как го­ворилось выше, в языке выделяются внутренняя и внешняя структуры.

Первичным социальным образованием принято считать род, ко­торый представляет собой и языковую общность. Последнюю, однако, нельзя называть собственно языком или обособившимся диалектом в полном смысле этого слова, а скорее — говором (5, с. 109). Род определяется как «группа кровных родственников, ведущих свое про­исхождение по одной линии (материнской или отцовской), по большей части осознающих себя потомками общего предка (реального или мифического), носящих общее родовое имя; в роде наблюдается экзогамия» (6, с. 156). В силу господствовавшего закона экзогамии род не мог существовать изолированно, поэтому с самого начала появления человека разумного два или несколько родов объединялись между собой брачными отношениями. Это накладывало отпечаток и на язык, языковые образования. Роды объединялись в фратрии, фратрии со­ставляли племя.

Между членами племени также существуют кровно-родствен­ные отношения. Племя в зачаточном виде возникло одновременно с родом. Племя характеризуется своей территорией, единым племенным языком или диалектом. Племени свойственна племенная эндогамия, т. е. заключение браков между мужчиной и женщиной одного племени. Существовали союзы племен, которые имели различия в языке, т. е. говорили на разных диалектах. Считается поэтому, что род не имел своего особого языка или диалекта. Об особом диалекте, а тем более о языке можно говорить по отношению к племени или союзу племен.

Народность как социальная форма жизни людей, предшест­вующая образованию нации, предполагает значительное развитие об­щественных отношений, наличие по большей части сложной — социальной, государственной, производственной и др.— структуры. Соответственно усложняются структура и общественные функции языков, обслуживающих такие социальные образования. Однако со-

временная социология и социолингвистика, и прежде всего отечест­венная, относят к народностям группы людей, которые существенно различаются временем своего образования, характером общественных, производственных, государственных и иных отношений, количеством образующих народность людей. Соответственно различаются структура и выполняемые социальные функции языков таких общественных формирований (ср., с одной стороны, древнеегипетская, древнегрече­ская, древнерусская и др. народности и соответствующие им языки с их территориальной, функциональной, стилистической дифференци­ацией, богатым словарем, развитым грамматическим строем и т. д. и, с другой стороны, так называемые «одноаульные языки» современ­ных весьма малочисленных групп людей, объединенных террито­рией, языком, родственными отношениями и насчитывающих нередко лишь сотни носителей такого языка (например, юкагиры, ягнобцы, таты и др.).

Однако в отечественной социологии и социолингвистике как пер­вые, так и вторые относятся к народностям. Общим их признаком считается классовый характер общества — рабовладельческого, фео­дального, капиталистического. Признается при этом, что отличитель­ные признаки народности и нации совпадают (общность языка, территории, экономики, психологического склада, проявляющегося в культуре и др.); однако у народности эти черты еще недостаточно развиты. Народность, согласно распространенной точке зрения,— это «исторически сложившаяся, территориальная, экономическая и куль­турная общность людей, предшествующая нации» (7, с. 280).

Думается, что объединение в один разряд («язык народности») по одному классовому признаку языковых образований, существенно различающихся своим размером, структурой, выполняемыми обще­ственными функциями, неправомерно. В таком неразличении сказы­вается вульгарносоциологический подход в изучении проблемы «Язык и общество». Надо, однако, заметить, что эта сторона проблемы изучена совершенно недостаточно и для языкознания она представляет весьма трудную задачу, поскольку предполагает учитывать многие языковые и социальные факторы на протяжении, можно сказать, всей наблюда­емой истории человечества: от рабовладения до социализма. Здесь необходимы более конкретные уточнения.

Одним из первых сложились древнеегипетская и древнеэллинская народности рабовладельческой эпохи. В Европе процесс становления народностей завершился в эпоху феодализма. Образовались француз­ская, итальянская, польская, древнерусская и другие народности. Как отмечалось выше, в отечественной социолингвистике принято считать, что народности образуются и при более поздних общественных фор­мациях — капитализме и социализме. Историки считают, что за годы советской власти на базе родоплеменных групп возникли новые на­родности (5, с. 111). Это малочисленные народности Крайнего Севера,

Сибири и Дальнего Востока (ненцы, ханты, манси, эвенки, нанайцы, коряки, удэгейцы и др.).

Язык играет большую роль в процессе становления народности. Народности складываются, как правило, на базе близкородственных племен. Так, например, польская народность образовалась из славян­ских племен полян, вислян, мазовшан и др. Но базой для образования народности могут послужить и разноязычные племена. Например, французская народность образовалась на базе галльских племен, рим­ских колонистов и германских племен (франков, вестготов, бургунов и др.).

При формировании языка народности один из диалектов таких племен становится господствующим, и на его основе образуется язык народности, т. е. постепенно превращается в общий язык всей народ­ности. Так, в основу латинского языка лег диалект Рима, итальянского — флорентийский диалект, татарского — диалект Казани, грузинского — картлинский диалект и т. д. Диалекты, не ставшие базой для языка народности, могут развиться под влиянием определенных социальных, экономических и др. условий в самостоятельные языки, но могут и сблизиться с языком народности.

Древнерусская народность возникла в результате объединения во­сточнославянских племен и образования государства Киевской Руси (племена: кривичи, древляне, словены, северяне, поляне, родимичи, тиверцы, вятичи, волыняне, белые хорваты и др.). Ф.П. Филин писал о языке древнерусской народности: «Относительное единство древне­русского языка эпохи разложения родового строя и перехода к фео­дальному обществу несомненно. Это единство поддерживалось разного рода экстралингвистическими обстоятельствами: отсутствием террито­риальной разобщенности между восточнославянскими племенами, а позже отсутствием устойчивых границ феодальных земель, развитием надплеменного языка устной народной поэзии, тесно связанного с языком религиозных культов, возникновением зачатков публичной речи, звучащей при заключении межплеменных договоров и судопро­изводстве по законам обычного права» (8, с. 625—626).

Большую роль в консолидации языка Древней Руси сыграло рас­пространение письменного, книжного старославянского языка с конца IX в. Старославянский не был обособленным, самостоятельным язы­ком в полном смысле этого слова по отношению к языкам, а точнее — к диалектам племен древних славян, в том числе и восточным. С незначительным допущением этот язык можно считать общесла­вянским языком, т. е. языком, закрепившим в письменном, книжном варианте общеславянское языковое единство. Именно так его понимали наиболее авторитетные его исследователи: И.И. Срез­невский, Ф.И. Буслаев, А. Мейе, А.М. Селищев, Н.С. Трубецкой и др.

В XIII—XIV вв. начинают складываться три близкородственные народности — русская, украинская и белорусская — со своими языка­ми. Единая древнерусская народность разделяется.

Образование и укрепление Московского государства привело к образованию русской (великорусской) народности. Как известно, в основу языка русской народности легли среднерусские говоры.

Историки языка утверждают, что для языка народности характерна значительная вариативность, особенно в эпоху феодализма и капита­лизма. Появляются различные наддиалектные образования — кой-н е, которые цементируют языковую общность. Условием образования наддиалектных койне могли быть устное народное творчество, поэзия, религиозные ритуалы, охватывающие союзы племен, общие праздне­ства, межплеменные договоры и др.

В состав современной России входят десятки малочисленных на­родностей. По наличию и характеру письменности языки народностей делят на литературные, письменные и беспись­менные.

К первым относятся языки аварцев, лезгин, кумыков, хакасов, адыгейцев, даргинцев, табасаранцев и др. У них существует художест­венная и другая литература, народный театр; языки используются в школьном обучении, на радио, телевидении, в сфере производства, особенно в сельской местности.

К письменным принадлежат языки нанайцев, ненцев, коряков, татов и некоторых других народностей. У них существует ограниченная литература (отдельные художественные произведения, школьные учеб­ники, местные газеты). Это малочисленные народности. Узкая сфера применения этих языков, ограниченные общественные функции, ма­лочисленность носителей этих языков затрудняют их нормирование, а следовательно, и их превращение в литературные языки.

Бесписьменными являются разговорные языки весьма малочислен­ных народностей Крайнего Севера и Сибири (алеуты, рутулы, итель­мены, кеты, цезы, цахуры и др.). Эти языки ограничиваются семейным бытом, отдельными сказочно-фольклорными произведениями.

Характерной черной народностей России является их интенсивное двуязычие.

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Источник

§ 84. Формы человеческого общества и язык. Язык рода. Племени, союза племен, народности

Язык обслуживает человеческое общество, начиная с рода, состо­ящего из весьма небольшого количества своих членов,и кончая нацией, насчитывающей, как правило, миллионы, в отдельных случаях — сотни миллионов людей.

Но на всех этапах обслуживания развивающегося общества язык, как естественная знаковая система, сохраняет свою самобытность и определенную самостоятельность по отношению к обществу, подчи­няясь внутренним законам. Рассматривая связь языка с общественны­ми формами, мы должны учитывать указанную выше антиномичность 278

языка, отражающую его природную триединую сущность как одновре­менно физического, психологического и социального явления. Одними своими элементами язык восприимчив к общественным явлениям и процессам, другими — он автономен по отношению к ним. Постоянно совершающийся общественный процесс, переход от одной обществен­ной формации к другой непосредственно и опосредованно воздействует на язык и в итоге вызывает в нем изменение. Изменение языка есть постепенное преобразование старого состояния, приспособление его к постоянно меняющимся и усложняющимся условиям жизни обще­ства. Поэтому сравнивая язык разных общественных формаций, мы находим в нем как новое, так и старое, а точнее: находим элементы, которые переходят от одного состояния общества в другое, видоизме­няя в известной степени свои функции, и элементы, которые возни­кают и существуют только в определенном состоянии общества, в определенной общественной формации. На этом основании, как го­ворилось выше, в языке выделяются внутренняя и внешняя структуры.

Первичным социальным образованием принято считать род, ко­торый представляет собой и языковую общность. Последнюю, однако, нельзя называть собственно языком или обособившимся диалектом в полном смысле этого слова, а скорее — говором (5, с. 109). Род определяется как «группа кровных родственников, ведущих свое про­исхождение по одной линии (материнской или отцовской), по большей части осознающих себя потомками общего предка (реального или мифического), носящих общее родовое имя; в роде наблюдается экзогамия» (6, с. 156). В силу господствовавшего закона экзогамии род не мог существовать изолированно, поэтому с самого начала появления человека разумного два или несколько родов объединялись между собой брачными отношениями. Это накладывало отпечаток и на язык, языковые образования. Роды объединялись в фратрии, фратрии со­ставляли племя.

Между членами племени также существуют кровно-родствен­ные отношения. Племя в зачаточном виде возникло одновременно с родом. Племя характеризуется своей территорией, единым племенным языком или диалектом. Племени свойственна племенная эндогамия, т. е. заключение браков между мужчиной и женщиной одного племени. Существовали союзы племен, которые имели различия в языке, т. е. говорили на разных диалектах. Считается поэтому, что род не имел своего особого языка или диалекта. Об особом диалекте, а тем более о языке можно говорить по отношению к племени или союзу племен.

Народность как социальная форма жизни людей, предшест­вующая образованию нации, предполагает значительное развитие об­щественных отношений, наличие по большей части сложной — социальной, государственной, производственной и др.— структуры. Соответственно усложняются структура и общественные функции языков, обслуживающих такие социальные образования. Однако со-

временная социология и социолингвистика, и прежде всего отечест­венная, относят к народностям группы людей, которые существенно различаются временем своего образования, характером общественных, производственных, государственных и иных отношений, количеством образующих народность людей. Соответственно различаются структура и выполняемые социальные функции языков таких общественных формирований (ср., с одной стороны, древнеегипетская, древнегрече­ская, древнерусская и др. народности и соответствующие им языки с их территориальной, функциональной, стилистической дифференци­ацией, богатым словарем, развитым грамматическим строем и т. д. и, с другой стороны, так называемые «одноаульные языки» современ­ных весьма малочисленных групп людей, объединенных террито­рией, языком, родственными отношениями и насчитывающих нередко лишь сотни носителей такого языка (например, юкагиры, ягнобцы, таты и др.).

Однако в отечественной социологии и социолингвистике как пер­вые, так и вторые относятся к народностям. Общим их признаком считается классовый характер общества — рабовладельческого, фео­дального, капиталистического. Признается при этом, что отличитель­ные признаки народности и нации совпадают (общность языка, территории, экономики, психологического склада, проявляющегося в культуре и др.); однако у народности эти черты еще недостаточно развиты. Народность, согласно распространенной точке зрения,— это «исторически сложившаяся, территориальная, экономическая и куль­турная общность людей, предшествующая нации» (7, с. 280).

Думается, что объединение в один разряд («язык народности») по одному классовому признаку языковых образований, существенно различающихся своим размером, структурой, выполняемыми обще­ственными функциями, неправомерно. В таком неразличении сказы­вается вульгарносоциологический подход в изучении проблемы «Язык и общество». Надо, однако, заметить, что эта сторона проблемы изучена совершенно недостаточно и для языкознания она представляет весьма трудную задачу, поскольку предполагает учитывать многие языковые и социальные факторы на протяжении, можно сказать, всей наблюда­емой истории человечества: от рабовладения до социализма. Здесь необходимы более конкретные уточнения.

Одним из первых сложились древнеегипетская и древнеэллинская народности рабовладельческой эпохи. В Европе процесс становления народностей завершился в эпоху феодализма. Образовались француз­ская, итальянская, польская, древнерусская и другие народности. Как отмечалось выше, в отечественной социолингвистике принято считать, что народности образуются и при более поздних общественных фор­мациях — капитализме и социализме. Историки считают, что за годы советской власти на базе родоплеменных групп возникли новые на­родности (5, с. 111). Это малочисленные народности Крайнего Севера,

Сибири и Дальнего Востока (ненцы, ханты, манси, эвенки, нанайцы, коряки, удэгейцы и др.).

Язык играет большую роль в процессе становления народности. Народности складываются, как правило, на базе близкородственных племен. Так, например, польская народность образовалась из славян­ских племен полян, вислян, мазовшан и др. Но базой для образования народности могут послужить и разноязычные племена. Например, французская народность образовалась на базе галльских племен, рим­ских колонистов и германских племен (франков, вестготов, бургунов и др.).

При формировании языка народности один из диалектов таких племен становится господствующим, и на его основе образуется язык народности, т. е. постепенно превращается в общий язык всей народ­ности. Так, в основу латинского языка лег диалект Рима, итальянского — флорентийский диалект, татарского — диалект Казани, грузинского — картлинский диалект и т. д. Диалекты, не ставшие базой для языка народности, могут развиться под влиянием определенных социальных, экономических и др. условий в самостоятельные языки, но могут и сблизиться с языком народности.

Древнерусская народность возникла в результате объединения во­сточнославянских племен и образования государства Киевской Руси (племена: кривичи, древляне, словены, северяне, поляне, родимичи, тиверцы, вятичи, волыняне, белые хорваты и др.). Ф.П. Филин писал о языке древнерусской народности: «Относительное единство древне­русского языка эпохи разложения родового строя и перехода к фео­дальному обществу несомненно. Это единство поддерживалось разного рода экстралингвистическими обстоятельствами: отсутствием террито­риальной разобщенности между восточнославянскими племенами, а позже отсутствием устойчивых границ феодальных земель, развитием надплеменного языка устной народной поэзии, тесно связанного с языком религиозных культов, возникновением зачатков публичной речи, звучащей при заключении межплеменных договоров и судопро­изводстве по законам обычного права» (8, с. 625—626).

Большую роль в консолидации языка Древней Руси сыграло рас­пространение письменного, книжного старославянского языка с конца IX в. Старославянский не был обособленным, самостоятельным язы­ком в полном смысле этого слова по отношению к языкам, а точнее — к диалектам племен древних славян, в том числе и восточным. С незначительным допущением этот язык можно считать общесла­вянским языком, т. е. языком, закрепившим в письменном, книжном варианте общеславянское языковое единство. Именно так его понимали наиболее авторитетные его исследователи: И.И. Срез­невский, Ф.И. Буслаев, А. Мейе, А.М. Селищев, Н.С. Трубецкой и др.

В XIII—XIV вв. начинают складываться три близкородственные народности — русская, украинская и белорусская — со своими языка­ми. Единая древнерусская народность разделяется.

Образование и укрепление Московского государства привело к образованию русской (великорусской) народности. Как известно, в основу языка русской народности легли среднерусские говоры.

Историки языка утверждают, что для языка народности характерна значительная вариативность, особенно в эпоху феодализма и капита­лизма. Появляются различные наддиалектные образования — кой-н е, которые цементируют языковую общность. Условием образования наддиалектных койне могли быть устное народное творчество, поэзия, религиозные ритуалы, охватывающие союзы племен, общие праздне­ства, межплеменные договоры и др.

В состав современной России входят десятки малочисленных на­родностей. По наличию и характеру письменности языки народностей делят на литературные, письменные и беспись­менные.

К первым относятся языки аварцев, лезгин, кумыков, хакасов, адыгейцев, даргинцев, табасаранцев и др. У них существует художест­венная и другая литература, народный театр; языки используются в школьном обучении, на радио, телевидении, в сфере производства, особенно в сельской местности.

К письменным принадлежат языки нанайцев, ненцев, коряков, татов и некоторых других народностей. У них существует ограниченная литература (отдельные художественные произведения, школьные учеб­ники, местные газеты). Это малочисленные народности. Узкая сфера применения этих языков, ограниченные общественные функции, ма­лочисленность носителей этих языков затрудняют их нормирование, а следовательно, и их превращение в литературные языки.

Бесписьменными являются разговорные языки весьма малочислен­ных народностей Крайнего Севера и Сибири (алеуты, рутулы, итель­мены, кеты, цезы, цахуры и др.). Эти языки ограничиваются семейным бытом, отдельными сказочно-фольклорными произведениями.

Характерной черной народностей России является их интенсивное двуязычие.

Источник